Из жизни жен и любовниц

Кристина никак не могла понять, какие именно чувства она испытывает к своей сопернице: зависть или ненависть. Или — восхищение? А почему бы и нет? У Полины роскошные рыжие волосы, они блестящей волной спадают почти до попы. И попа-то тоже — совершенной формы…

Кристина узнала, что подруг у Полины нет. Она окружена «как бы» друзьями, но на самом деле это просто толпа ее воздыхателей, знакомых, приятелей и приятельниц. А вот Кристина могла бы стать ее самой близкой подругой. Она хотела этого — и боялась одновременно.

Если бы Полина обратила на нее внимание, первой заговорила бы с ней в клубе, да пусть даже в женском туалете, Кристина была бы счастлива. Она с удовольствием подержала бы ее курточку, пока Полина будет в туалете, одолжила бы ей свои духи или помаду, подарила бы ей пачку сигарет или зажигалку. Если бы Полина влипла в какую-нибудь историю, Кристина помогла бы ей, выручила бы ее, подстраховала, прикрыла. Но как добиться того, чтобы Полина обратила на нее внимание? Разве что подойти и предложить ей дружбу? Но разве так делают? Да Полина рассмеется ей в лицо и скажет, что она ни в ком не нуждается. Наверное, так и будет.

У Кристины с самого утра разболелся живот, и она решила не идти в лицей. Мама спокойно отнеслась к этому, а папа вообще и не узнает ничего. Это их, женские, дела.

Оставшись дома одна, Кристина разложила на кровати все свои новые цветные костюмы и принялась наряжаться перед зеркалом. Жаль, что она жгучая брюнетка, ей никогда не стать такой же рыжей, как Полина. Но у Кристины прекрасные густые волосы и очень белая кожа лица. Еще — нежный румянец, который она даже иногда припудривала, потому что стеснялась этой свежей розовости. Один парень как-то раз сравнил ее с Изабель Аджани. Что ж, неплохо!

Как бы они дополняли друг друга: шатенка и брюнетка. Появлялись бы вместе на всех городских молодежных тусовках, в клубах, кафешках, на танцах, на дискотеках. Кристина знала бы о Полине все: какой косметикой она пользуется, какими тенями и помадой, пудрой и духами. Как выглядит ее комната. Что в ней, в Полине, такого особенного, чего нет в Кристине…

Она была в белой прозрачной пачке и черном свитере, когда в дверь позвонили. Это могла быть только мама. Кто еще? Для папы еще рано. Он приходит домой поздно.

Спросила:

— Кто там?

— Кристина, это Макс, — услышала она и всмотрелась в глазок. Увидела знакомого парня. Да, точно, его зовут Макс. Симпатичный такой, улыбчивый. Глаза веселые. Сейчас, правда, он не улыбается. Видимо, он пришел по делу.

— Сейчас открою.

Кристина открыла дверь и только потом поняла, что он же увидит ее в белой пачке, такой же, как у Полины! Ну и пусть.

Но на пороге стоял не только Макс, но еще и незнакомый молодой человек в серой меховой куртке.

— Старший следователь прокуратуры Мирошкин Сергей Михайлович.

— Следователь? Вы к родителям, что ли? — удивилась Кристина. — Так их дома нет.

— Кристя, мы к тебе, — обратился к ней Макс, словно они были знакомы сто лет. А ведь они никогда с ним не пересекались, знали друг друга только по именам.

— Проходите. — Она распахнула дверь и впустила незваных гостей. — Проходите, вот тапочки…

Потом она подумала, что следователю как-то неудобно будет переобуваться в домашние тапки, и робко добавила:

— Ну, или так идите…

Макс посмотрел на своего взрослого спутника. Мирошкин сказал серьезно:

— Тапочки так тапочки. У вас здесь полы как зеркало… чистые…

Кристина вдруг ощутила тошноту. Так бывало с ней, когда она не знала урока и ее вызывали к доске. Неприятное, отвратительное чувство ужаса и полной безысходности.

— Вот сюда, пожалуйста. — Она предложила гостям сесть в гостиной за стол. — Чай, кофе?

— Кристина, ты слышала, наверное, что случилось с Полиной Блохиной?

— Нет, а что? — В желудке у нее вдруг стало холодно, словно она проглотила кусок льда. И мурашки побежали по всему телу. А еще она вдруг поняла, как же нелепо выглядит в этом наряде! — Вы извините, я тут… примеряла…

— Кристина, Полину убили два дня тому назад, — сказал следователь, внимательно следя за выражением лица Кристины.

— Как это — убили?! Я ничего не знаю… И кто? Вообще, как это могло случиться?

— Двадцать третьего октября, ночью, ее нашли в парке, убитую. Перед этим ее изнасиловали.

«Дотанцевалась», — промелькнула жестокая и острая, как лезвие бритвы, мысль.

— Нет, этого не может быть…

Страх, паника охватили ее. Она ведь только что представляла себя Полиной, мечтала, как познакомится с ней, предложит ей ходить вместе в бассейн…

— У нас есть информация, что в этот же вечер, буквально за несколько часов до убийства, за ней приезжал ее отец. Вы видели его?

— Ну да… Я видела джип, он проезжал мимо клуба, и Полина еще сказала, почему-то радостно: «А вот и па приехал!»

— Где она находилась в это время?

— Внизу, в холле, возле окна, она курила, я стояла неподалеку от нее и все видела и слышала.

— Джип, говорите, проехал мимо клуба или же все-таки остановился?