Из жизни жен и любовниц

– Да, я просмотрел… – как-то неуверенно проговорил Сергей. – Она еще несколько раз выходила, стояла на крыльце, или дышала свежим воздухом, или, может, ждала кого-то, потом снова возвращалась. Рядом с ней никого не было, она ни с кем не разговаривала, только по телефону. Но мы и так знаем, что она звонила отцу, вернее, на его телефон. А после одиннадцати она вышла, спустилась с крыльца и исчезла. Растворилась в темноте. Должно быть, собралась идти домой, как раз через парк…

– А что говорит твой свидетель – когда за ней заехал отец?

– Он сказал, что это произошло где-то около двенадцати, точно он не помнит.

– Кто этот человек?

– Один парень, он знал Полину, хотел познакомиться с ней поближе, да все не решался – как раз из-за ее отца. Но я знаете что подумал? Он говорил так неуверенно…

– Думаешь, он был пьян и просто перепутал дни? Привык, что ее забирает отец, и предположил, что и в этот раз он за девочкой заехал?

– Да, именно так я и подумал. Потому что никто, кроме него, ничего не рассказал о том, как она уходила или уезжала из клуба. Жаль, что дорога, по которой мог бы проезжать джип, не охватывается камерами. Я, правда, кое-что предпринял. Отправил экспертов осмотреть машину. В квартире мы нашли ключи от гаража… так что без проблем.

– Может, ты покажешь нам квартиру Блохиных? А вдруг ее отец ей вовсе и не биологический отец, а отчим и это тщательно скрывается? И, может, он сейчас вовсе и не в Евпатории? Мало ли кто мог воспользоваться телефоном? Мать Полины могла отправиться на море не одна, а с подругой или с родственницей. А отец мог остаться в городе. Или же мог сказать дочери, что он едет вместе с матерью на море, а сам остался – с любовницей, или отправился еще куда-нибудь… Сережа, тебе ее отец покоя не дает… Нам – тоже. Кстати, когда Блохины прилетают из Евпатории?

Сергей посмотрел на часы.

– Приблизительно через три часа.

– Значит, у нас еще есть немного времени! – обрадовалась Глафира. – Лиза, Сережа, может, поедем, осмотрим квартиру?

– Да смотрел я, ничего там нет интересного! Правда, царит бардак. Ну, как обычно, когда люди поспешно уезжают.

– Бардак и беспорядок – это хорошо, – задумчиво произнесла Лиза. – В беспорядке всегда можно найти много интересного. У тебя ключи от этой квартиры есть?

– Есть, они были в сумочке Полины. Ладно, поехали!..

Трехкомнатная квартира Блохиных была богато и со вкусом обставлена. В гостиной, в центре, стоял длинный полированный стол, чисто вытертый, в то время как на остальных предметах лежал толстый слой пыли.

– Вы здесь работали? Нашли что-нибудь интересное? Отпечатки пальцев…

Лиза внимательно, метр за метром, осматривала квартиру.

– Отпечатков много, бóльшая их часть принадлежит Полине, ну а остальные, думаю, ее родителям.

– В холодильнике много испорченной еды, – заметила Глафира, разглядывая пакеты, банки, свертки с копченым мясом, сыром, фруктами, консервами, напитками.

– Родители оставили полный холодильник, чтобы дочка питалась как следует, а она вон ела одни йогурты. – Глаша указала на целую батарею коробочек с йогуртами на верхней полке.

Комната Полины была захламлена разложенной и развешанной повсюду одеждой: свитера, юбки, джинсы, платья. На туалетном столике было тесно от баночек с кремами, гелями, мазями, лаками. Пудра, помада, раскрытый маникюрный набор, щипцы для завивки волос и маленькие – для ресниц. Высокие яркие цилиндрики пузырьков с лаками-стайлингами для волос, банка с ватой, таблетки…

– Стоп! – Лиза взяла упаковку в руки. – Это же противозачаточные таблетки! Все блистеры полные.

– Скорее всего, это таблетки матери, – предположила Глаша. – Или же Полина сама их купила после того, как уже все случилось…

– Или перед тем, как ее изнасиловали, когда она готовилась к свиданию!

– Еще тут есть аспирин, саридон от головной боли… Да, у нее здесь настоящий, классический беспорядок! Колготки – под кроватью, тампоны – на подоконнике, на полу рассыпана пудра…

– Смотри, Лиза, постель совершенно чистая, выглаженная, словно ее только что сменили…

– Значит, кто-то все сменил, а грязное белье…

– Лиза, – прервал ее Сергей унылым тоном, – ты что же, думаешь, мы все кругом – одни идиоты? Полагаешь, мы не догадались открыть стиральную машинку и посмотреть, что там?

– И что? – в один голос спросили Лиза с Глашей.

– Да в том-то и дело, что ничего! И в корзине для грязного белья тоже нет ни простынки, ни наволочки. В лоджии, которой хозяева явно пользуются для сушки белья, также не оказалось ничего подобного. Предположить, что девочка-неряха решила вдруг выстирать свою постель, да еще и выгладить ее, сами понимаете, невозможно. Вывод напрашивается один: использованное белье, которое могло бы послужить уликой в деле об изнасиловании, было кем-то выброшено. Уничтожено.

– Значит, мы можем предположить, что изнасилование все-таки произошло здесь, у Полины дома, – сказал Мирошкин.