Из жизни звезд

— Твоя бабушка Парелли любит тебя, ты это знаешь. Ты старшая из ее внучек, и она многого ждет от тебя.

— Я знаю, мам, — шепотом ответила она, изучая дырки в вязаном покрывале. — Я стараюсь, но ей всегда кажется, я делаю все не так. Мне бы очень хотелось, чтобы дедушка Парелли был жив и она не жила с нами.

— Ты должна понять бабушку. Она очень любила Гертруду, свою старшую сестру. И когда та попала в беду…

— А в какую беду, мам? Никто не говорит.

Мать покачала головой.

— Это не важно. Она принесла позор семье, и ее отправили в монастырь. Я уверена, что тебе не хотелось бы оказаться на ее месте, правда ведь, Джина?

— Ну конечно же, мам! — воскликнула она. — Ты ведь знаешь, как я люблю тебя и папу!

— Вот и хорошо! — мать улыбнулась, поцеловала ее, и Джине показалось, что она испытала облегчение. — Просто бабушка хочет, чтобы все ее внуки были чистыми и честными, чтобы они не попали в беду и не принесли позора семье. Я хочу надеяться, что я воспитала детей добропорядочными католиками, что им дорога честь семьи, и они всегда будут поступать по совести. Поэтому я нисколько не боюсь за вас.

«Тогда почему столько разговоров обо мне?» — подумала Джина. Она чувствовала себя несчастной и смущенной, хотя и не совсем понимала причину этого. Когда мать ушла, она слезла с кровати и стала изучать себя в зеркале. Селия, которая была двумя годами младше, уже спала на верхнем ярусе кровати, которую делила с шестилетней Леной, посапывающей в обнимку с плюшевым мишкой. Джина включила ночной свет, чтобы получше рассмотреть себя. Разве я похожа на бабушку Гертруду, спрашивала она себя, касаясь длинных черных волос и сравнивая по памяти с фотографией, с которой смотрела молодая девушка с темными вьющимися волосами и глазами лани на задумчивом, миловидном лице.

«Никто мне этого не скажет, но я могу поспорить, что она забеременела и родила ребенка, — решила Джина. При этой мысли она содрогнулась. — Я никогда не стану такой. Ну почему мама так беспокоится? Неужели она верит всему, что говорит бабушка?»

Джина снова легла в кровать, убежденная в том, что ее бабушка старомодна и полна предрассудков и очень любит всех критиковать.

«Как это ужасно — быть старшей, — подумала она. — Я всегда должна показывать всем пример. Почему Селия, эта мисс Идеал, не родилась первой?»

Тем не менее, уткнувшись в подушку, она помолилась: «Боже, не дай мне сбиться с пути, как бабушка Гертруда. Я так хочу, чтобы мама и папа гордились мной».

При этом воспоминании глаза Тери наполнились слезами. Внезапно идущая перед ней машина забуксовала, и Тери резко нажала на тормоз. Ее машину занесло в сторону. Пережив несколько неприятных моментов, она все же выровняла ход и медленно двинулась вперед, сжимая руль дрожащими руками.

До сих пор она не получила ни единой весточки ни от родителей, ни от Эндрю. Но ведь отсутствие вестей — это хорошие вести, разве не так?

Но ее томило предчувствие, что свалившаяся на нее известность станет причиной больших неприятностей.

Любой другой человек на ее месте был бы на вершине счастья, она же жила в предчувствии потрясений.

Ей казалось, что Брайен все больше разочаровывается в ней. Она не могла его осуждать за это. Если бы он узнал о том, что она скрывала, он окончательно перестал бы ей доверять.

«Я должна перестать мучить себя страхами, — приказала она себе, подъезжая к огромной забрызганной грязью стоянке и пытаясь найти место для парковки. Однако где-то в подсознании у нее зрела уверенность, что стоит ей только перестать беспокоиться, как случится нечто ужасное. — Я и без того много потеряла, — размышляла она, вклиниваясь между автофургоном и трейлером. — Я не могу потерять еще и Брайена».

Через два часа, сунув свертки в баул, она направилась домой, полная решимости приготовить для себя и Брайена вкусный обед.

— Знаешь, сколько ты ковырялась с этой капустой брокколи? Около двадцати минут. — Брайен отложил вилку и внимательно посмотрел на нее.

— А ты что, ведешь хронометраж? — с улыбкой спросила Тери, убирая прядь волос за ухо и пытаясь все свести к шутке.

Брайен с шумом отодвинул стул. Он поднес тарелку к раковине и выгреб недоеденные остатки в мусорное ведро.

— Я слышал и раньше о том, как волнуются перед свадьбой, но это становится смешно. Ты без конца грызешь ногти, даже поесть толком не можешь. Уверен, что ты потеряла не меньше пяти фунтов с того времени, как мы съездили в Чикаго.

— Не надо придираться ко мне, Брай, — тихо сказала Тери. — Это не поможет.

— Не поможет чему? — взорвался Брайен, поворачиваясь к ней. — Ведь это время должно быть самым счастливым для нас! Мы сочетаемся браком, ты победила в этом конкурсе, и мы собираемся провести медовый месяц на Гавайях. Да-да, на Гавайях, Тери! Мы мечтали об этом, но не верили, что наша мечта может осуществиться. И вот все сбылось. Ну что еще тебе надо?

Тери беспомощно посмотрела на него, не находя слов, которые могла бы сказать в свое оправдание. Если она откроет настоящую причину, она навсегда потеряет Брайена.