Из зимы в лето

А Катьке уже не до них. Она вся в ожидании чего-то сверху, где черно от народа. Провожающие усыпали крылья Морского вокзала. Среди них стоит замерзший до посинения носа и щек, до стука зубовного человек в разодранной на локте синей синтетической курточке. Он не машет. Он держит под мышками руки в надетых одна на другую двух парах драных варежек. Ноги в суконных ботнинках совсем онемели. Человеку четырнадцать лет. Предмет его внимания уже без чемоданов, по которым он ее узнавал по дороге от троллейбуса до причала, входит с папой и мамой по трапу на корпус и вот-вот скроется на месяц в чреве судна. И не поднимает голову… Преодолевая дрожь, человек в курточке кричит треснутым голосом: «Катька!! Коз-ло-ва!!» Все кругом тоже кричат и смеются, но Катька Козлова из их седьмого «а» поднимает голову, оглядывет провожающих и растягивает заледеневшие тоже губы большого рта в единственную достойную внимания улыбку на свете — главную награду за эту дрожь, за многолетнюю самоотверженную дружбу двух сердец… «Счастливого пути! — почти беззвучно на фоне общего шума кричит мальчик. — Возвращайся скорее, я жду!» «Спа-си-бо!» «Ты чего кричишь?» «Мам, меня провожают… Он пришел, представляешь, в такой холод! А ведь у него вчера в школьной раздевалке пальто украли…» «Да ну! Где он?» Поздно. Они уже в тепле лифта, а провожающий со всех ног бежит по скользкой лестнице к отходящей электричке. Скорее домой и — в ванну, в горячую ванну, в кипяток!! Лифт стремительно уходит вверх рядом с тремя другими в той же огромной шахте. И сразу начинается движение москвичей. Евгений проходит между ограждениями, предъявляет билет и облегченно вздыхает, когда исчезает ледяной ветер, а вокруг бронза, бархат и красное дерево судового лифта. Вокруг столько же народа, как и снаружи, но все тотчас притихли от долгожданного тепла, тишины и неожиданной роскоши.

2.

Подруга пришла раньше сына Олега. Юлия едва успела покинуть тахту, натянуть парик и сменить халат. Выручила, как всегда, хриплоголосая Лада, вечно простуженная в своей сырой конуре. Тамара, дама без возраста, эффектно позировала на крыльце, как всегда, где бы она ни появлялась — в театре, в электричке, даже в бане у большого начальника, куда Юлию и Тамару как-то пригласила общая подруга скрасить ненадолго запрещенный досуг номенклатурных мужчин. О, там-то Тамара блеснула в полном смысле слова с ее-то неповторимыми формами, со смелостью в выборе наряда и с непосредственностью, с которой она его как бы нечаянно роняла… Тамара была человеком обширных связей в виде отдела в Доме обуви. В эпоху свирепой борьбы с блатом сохранить власть дефицита могли только асы экстракласса.

Партия поставила задачу обеспечить население товарами первой необходимости на уровне мировых стандартов. Вся беда была в том, что нигде, кроме СССР, стандартов в этой области давно не было. А потому-то импортное оставалось притягательнее действительно неслыханно разноообразного и качественного, по сравнению с брежневским периодом, отечественного. Тамара же умело учитывала тайный покупательский спрос на тонкий ручеек импортной обуви. Когда специальные бригады по борьбе с использованием служебного положения хватали на улице владелицу умопомрачительных сапожек, та всегда могла назвать любой из общественных туалетов, где ей предложила товар незнакомая фарцовщица.

Круг Тамары включал, в числе прочего, билетные транспортные и театральные кассы. Юлия, в свою очередь, как дизайнер, имела доступ к ювелирному дефициту. А такой сладкой парочке всегда было о чем поговорить. Но только не сегодня. Тамару лихорадило. У нее в руках точно такой же билет «Из зимы в лето», который она достала два дня назад Евгению в строгом соответствии с тонко задуманной интригой. Тут у обувной принцессы был талант опытного режиссера.

«Слушай, ты представляешь, он же не знал, что это на ракете, а потому и мысли не допускает, что ты успеешь на тот же рейс! Быстро на электричку, двадцать минут на сборы… Нет-нет, я и сама сегодня без машины, все дороги занесло. Там, в центре, тоже уже ничего не ходит, даже такси. На метро, потом от «Динамо» пешком, возьми с собой санки для чемоданов, там бросишь. Игра стоит свеч! Он там уверен, что ты здесь!… А ты вдруг, в самый момент… Как тогда, помнишь? Ну, стоит?» «Пожалуй… Но как я успею? Он час назад уехал.» «На турбоход садятся три тысячи человек. Это на часы работка. А лететь от силы час. Быстро!»

И нафиг мне это нужно, уныло думает Юлия. Охотиться за ним, зачем? Я наоборот хотела от него отдохнуть! Но отказаться нельзя! Эта блядская Тома раззвонит, что я не дорожу Женей, не беспокоюсь о его мне верности, зараза… Нет, не зря она тут суетится вместе со мной, подбирая мои купальники. Значит нам удалось провести всех за нос, все уверены, что мы — нормальныя крепкая семья, которая просто обязана постоянно следить друг за другом…