Из золота и тьмы (СИ)

Воздух в квартире Амона как будто чуть загустел, и Гор перевел взгляд на Анубиса, прекрасно зная, что это его сила. За спиной брата вырисовались огромные темные крылья, уходящие сквозь стены. В них будто клубился туман.

— Инпу? — нахмурился Гор. — Инпу!

Анубис не отвечал. Как будто слишком задумался, его взгляд остекленел и не двигался, уставившись на столешницу. Анубис словно отключился. Не отреагировал, даже когда Луиза тихонько коснулась его плеча.

— Инпу, — голос Амона звучал тепло, мягко, но в то же время в нем была сила многих и многих дней, наполненных солнцем. Власть главы пантеона, выжигающая сомнения.

— А? — Анубис вздрогнул, моргнул пару раз и растерянно посмотрел на Амона, потом на Гора. — Простите. Кажется, я чуть отключился.

Пробормотав что-то о том, что он пойдет приведет себя в порядок, Анубис сполз с барного стула и отправился в сторону единственного огороженного помещения в квартире-студии — туалета с ванной.

Амон переглянулся с Гором, и тот молча последовал за братом.

В раковине шумела вода, Анубис стоял, облокотившись на нее и явно только умывшись.

— Ты в порядке, воробушек?

— Нет, — честно ответил Анубис. Он выключил воду, обернулся. Раздраженным уже не казался, скорее, сосредоточенным. — Это Дуат, но я не понимаю, что с ним делать.

Он вздохнул и уселся прямо на пол. Помедлив, Гор устроился напротив него, не зная, уместно ли будет сейчас что-то говорить. Наконец, осторожно начал:

— Ты же с Дуатом всю жизнь. Он — продолжение тебя.

— Да. Но теперь его как будто слишком много, и я не могу удержать. Он просачивается, как будто я неплотно закрываю дверь. Как будто меня как двери — недостаточно.

— Осирис готовил тебя к этому.

— Что не значит, что я могу справиться.

— Ты же понимаешь, что дело не в самом Дуате? Это всё в твоей голове.

— Наверное.

Ответ прозвучал не особенно уверенно, так что Гор понял: нет, Анубис явно не осознает в полной мере, что проблема не столько в Дуате, сколько в нем самом. В его неуверенности, что он может заменить Осириса.

— Давай сходим на изнанку, — предложил Гор. — Я бы тоже не отказался посмотреть.

Он подумал, что это самое неуклюжее предложение пойти вместе с Анубисом, какое только можно. Почему-то Гор постеснялся говорить, что может помочь и составить компанию. Как будто Анубис стал бы отвергать его помощь или насмехаться.

Тот покачал головой:

— Не уверен, что сейчас смогу с нее вернуться.

Плохо, подумал Гор, всё очень плохо. И эти заявления, и то, что призраки ощущались вокруг — те призраки, которые должны были спокойно путешествовать по дорогам Дуата в своем посмертии.

— Может… может, мне не место здесь, — негромко сказал Анубис. — Стоит остаться в Дуате.

— Не говори глупостей! — резко сказал Гор.

— Давай тогда возвращаться, пока Амон не решил, что надо нас спасать.

Луизы с Эбби в квартире уже не оказалось, а лицо Амона было предельно серьезным, когда он выяснял у Анубиса, бывали ли такие провалы раньше. Анубис даже растерялся от напора, но отвечал, что ничего подобного.

— Поехали к Энди, — заявил Амон, натягивая свитер горчичного цвета. Почти что в тон нашивкам на светлых джинсах. — Я позвонил ему, он сказал, что дома, и ему есть что сказать. Я хочу разобраться с этим делом, а потом придумаем, что с Дуатом.

В этот момент Амон не был солнечным мальчиком, он руководил решительно и уверенно, как тот, у кого в пантеоне появились проблемы. И он ни минуты не сомневался, что они их решат — просто надо выработать правильный план действий. И начать двигаться в нужном направлении.

— Я на мотоцикле, — сказал Анубис.

— Езжайте, возьму такси, — махнул рукой Амон. — Только дождитесь меня. А то вечно ты слишком торопишься!

— Я маневренный.

Лондон был цвета дождя. Тумана, который едва заметно будто подергивал рябью синеватые дома с яркими росчерками магазинов и цветных афиш. Мелкая морось оседала на стекле шлема, и Гору постоянно хотелось смахнуть ее с глаз, но он знал, что это бессмысленно.

Хотя бы дождя не было.

Они стояли на всех светофорах, зато с легкостью обходили машины. Анубис действительно не торопился — если Гор правильно понял, он даже сделала небольшой круг, примерно представляя, к какому времени стоило приехать к дому Энди.

Мотоциклы Гор никогда особенно не любил — просто не понимал, а может, недостаточно ездил. Но с Анубисом всё оказалось иначе. Дороги его любили, а он отвечал им взаимностью. Они раскрывались, расстилались, а на языке будто появлялся привкус, напоминавший о Дуате, хотя это было невозможно.

Гору нравилось. И скорость он любил, это почти что полет, еще чуть-чуть, и можно взлететь. Хотя Анубис так делал только за городом, где никто бы не обратил внимания, что стремительно пронесшийся мотоцикл не достает шинами до асфальта, и его несут невидимые крылья и сила бога.

Единые принцы Дуата. Такими они были, когда ехали вместе. Так ощущалось Гором.

Так что он добродушно воспринял Амона, уже ожидавшего у дома Энди. Нахохлившийся, сунувший руки в карманы, Амон смотрел с раздражением:

— Я давно жду! А на улице мерзко!

— Тебе всё мерзко, если без солнца.

— Мне холодно!