Из золотых полей

Она взяла его под руку. Макушка ее головы находилась лишь немногим выше его плеча Нэйт чувствовал, что готов и способен защитить ее от всего, от любых опасностей. Но как сказать ей это, и что если она станет над ним смеяться? Если она засмеется, он себя убьет.

— С тобой я чувствую себя в полной безопасности, Натэниэл — ведь ты не против, если я стану звать тебя по имени, не так ли? «Мистер Ричардсон» звучит так, словно обращаешься к какому-нибудь старику. Если мне можно называть тебя Натэниэлом, то тебе, разумеется, придется называть меня Лили. Но только когда мы одни. А то мой отец сочтет, что ты нахал, и изобьет тебя до полусмерти.

Она крепко обвила своей рукой руку Нэйта.

— Мне так нравится нарушать всякие правила! А тебе? — Она посмотрела ему в глаза, и ее щека коснулась его плеча.

Ее полураскрытые розовые губы влажно блестели и манили к себе, ее близость была такой пьянящей… Нэйт окончательно потерял голову. Он погрузил пальцы в ее густые, мягкие волосы и коснулся ладонью ее затылка. От ее всколыхнувшихся волос на него пахнуло чудным ароматом, и он жадно вдохнул его. Должно быть, именно так бывает, когда захмелеешь… Ничто уже не имело значения, кроме того, что он чувствовал, кроме этого ошеломляющего восторга, кроме этой минуты, которая затмила все. Он не мог говорить, но мог показать, что ему хочется сказать. Он прижал ее к себе и поцеловал. Губы у нее были мягкие, дыхание сладкое, как мед, груди, прижатые к его груди, были теплы и упруги.

— Нет, — сказала Лили, и от движения ее губ по всему его телу пробежал огонь. Но произнесенное ею слово проникло сквозь этот огонь и пронзило Нэйта, как меч. Какой же он мерзавец, как он посмел сделать это с ней?! И он отторг себя от того, чего жаждало его сердце.

— Прости меня, — пробормотал он, запинаясь. — Нет, я прошу слишком многого! Я самый гнусный, самый последний из всех подлецов… Теперь ты меня презираешь…

Он упал на колени и потупил голову.

— Я знаю, я недостоин целовать землю, на которую ступила твоя нога. Но я так сильно тебя люблю! Это единственное мое оправдание. Я так сильно тебя люблю, что это свело меня с ума.

Лили легко ткнула его носком своего маленького сапожка.

— Да встань же, Натэниэл, встань с земли. Так ты весь испачкаешься. Из-за тебя мы оба выглядим глупо.

Он поднял голову и посмотрел на нее глазами, в которых стояли слезы. Это были слезы стыда.

— Неужели ты меня простишь?

— Только если ты сейчас же встанешь.

Сердце Нэйта заколотилось от радости. Он схватил подол ее платья и поцеловал его, а когда снова поднял на нее взгляд, в его глазах сияла улыбка.

— Мне говорили, что именно так должен вести себя мужчина, когда он делает предложение, — сказал он. — Когда я смогу поговорить с твоим отцом о нашей свадьбе?

Лили протянула ему руку:

— Встань с земли, Натэниэл. Я вовсе не собираюсь выходить за тебя замуж, и ты сам прекрасно это знаешь.

Он тотчас вскочил на ноги, забыв о ее протянутой руке.

— Но ты должна! — выпалил он. — Я люблю тебя! Я буду любить тебя всю жизнь!

Она медленно покачала головой.

— Я польщена, Натэниэл, правда польщена, и благодарю тебя. Но если бы я согласилась выйти замуж за всех мужчин, которые говорили, что любят меня, то мои женихи не уместились бы даже в большом шатре для общих молебствий. Любовь — это еще не все, Натэниэл, одной любви для меня недостаточно. Кроме того, я собираюсь выйти замуж за твоего брата.

— За Гидеона? Ты с ним обручена? Но он никогда об этом не говорил!

— Он еще сам об этом не знает. Папа говорит, что он хорошая партия. У Гидеона блестящее будущее. Пресвитеры уже имеют на него виды.

Нэйт пошатнулся и сделал шаг назад. Он не хотел верить тому, что слышал.

— Не смотри на меня так, — резко сказала Лили. — Сейчас ты ведешь себя, как мальчишка. Где твой здравый смысл? Посуди сам, Натэниэл, — мне шестнадцать лет, и я всю свою жизнь переезжаю с места на место вместе с папой. То одна церковь, то другая, то один палаточный лагерь, то другой. Мне уже давно пора быть замужем. Мне до смерти надоело все время жить в чужих домах и благодарить за это их хозяев. И мне бы очень не хотелось еще раз переступить порог палатки. Я хочу иметь собственный дом и двор, весь усаженный цветами, и чтобы мне было где развесить свои платья и не приходилось то и дело укладывать их в дорожный сундук.

— Я смогу дать тебе дом.

— Что? Фермерский домишко с облупившейся краской? И чтобы на много миль вокруг не с кем было словом перемолвиться, а главным развлечением было бы общее молитвенное собрание в палаточном лагере, которое бывает раз в году? Нет уж, спасибо. Я хочу жить в пасторском доме в приятном, уютном городе, с настоящими магазинами и чтобы люди обращались со мною с особым уважением, потому что я жена священника. Я хочу иметь модный зонтик от солнца и хочу ходить с ним по улице, раскланиваясь направо и налево и зная имя каждого, кто будет попадаться мне на глаза.

Нэйту нечего было ответить на это.

— Но… но ведь Гидеон даже не помышляет о женитьбе, — проговорил он в отчаянии.

Губы Лили изогнулись в загадочной улыбке.