Изабель

Нед вернулся к башне. Перешел дальше, к Антремону. Он собирался пропустить их дорогу туда, но Кейт ему не позволила. Она подняла руку, как примерная ученица в классе, и он замолчал.

— Я весь день чувствовала себя странно, — сказала она. — С самого утра, как только проснулась.

— Странно — это как? — спросила Меган, глядя поверх очков для чтения, взгляд врача на приеме.

Кейт покраснела. И опустила глаза.

— Мне неловко рассказывать.

— Ты не обязана… — начал Нед.

Она снова подняла руку.

— Я чувствовала себя более взрослой и… более темной. Более сильной. Темной не в смысле плохой, а в смысле… — Ее голос замер, она огляделась, ища помощи.

— Желания? — мягко спросила тетя Ким. Кейт кивнула головой, глядя на крышку стола. Нед увидел, как Ким обменялась взглядом с мужем.

— Я немного знаю об этом. Это был Белтейн. Ты подключилась через Фелана. И, может, через Неда.

— Почему через меня? — спросил Нед.

Его тетя мягко улыбнулась.

— На этот вопрос трудно ответить, знаешь ли. Наша семейная линия, она тянется далеко в прошлое. Мы в этом участвуем. — Она посмотрела на сестру. — Именно так произошло со мной, Мег.

— Но со мной никогда ничего такого не было, — запротестовал Нед.

— Все когда-нибудь начинается, дорогой.

— Ты ведь до этого года не брился, правильно? — подсказал дядя Дейв, желая помочь.

Его жена уставилась на него, широко раскрыв глаза.

— Боже. Большое спасибо за разъяснение, дорогой. Поразительно глупая аналогия, — прибавила она.

Дядя Дейв сконфузился.

— Э, наверное, мои мысли были заняты бритьем.

Ненадолго воцарилось молчание. Никто не рассмеялся.

— Вы идете пешком в Антремон, — сказала Меган Марринер, глядя в свои заметки. — Кейт чувствует себя странно. Продолжай.

— Забыл сказать, Фелан в ту ночь велел мне держаться подальше оттуда. Он подслушал, как мы с Кейт в кафе планировали прогулку на природу, и посоветовал мне не ходить, перед своим уходом, а потом мы дрались с собаками.

— Он пытался тебя предостеречь? — У отца Неда был задумчивый вид, но не похоже, что размышления ему помогали.

— Почему же вы пошли наверх? — спросил Стив.

Справедливый вопрос. Мелани исчезла из-за того, что они это сделали.

— Я его заставила, — мрачно произнесла Кейт. — Сказала, что он слабак, и тому подобное.

— Ну, тогда понятно, — сказал Грег. — Правда, я понимаю, у тебя не было выбора. Когда девушка так говорит…

На этот раз кое-кто из сидящих за столом улыбнулся. Нед возразил:

— Это недалеко. Было чуть больше пяти часов, может, четверть шестого. Это место закрывается в шесть тридцать. Задолго до темноты. Он не советовал мне оставаться там в Белтейн, а я считал, что Белтейн начинается ночью.

— Так и есть, — согласилась Кейт. — Но стемнело слишком рано.

Они вместе продолжали рассказывать, иногда перебивая друг друга. Луна, огни, бык. Появление Кадела, друида и духов. Как возле них возник Фелан. А Нед позвонил на виллу.

Мелани. Изабель.

Вокруг стола царило молчание, пока они говорили, и когда закончили, все продолжали молчать.

— И надо же мне было уснуть тогда, — с горечью сказал Грег, первым нарушив тишину.

Кейт посмотрела на него.

— Я бы исчезла, — сказала она. — Теперь я бы была Изабель, если бы вы приехали.

И она заплакала.

Меган достала носовой платок из рукава и передала его Кейт. Посмотрела на Неда и хладнокровно кивнула головой. Он продолжал рассказывать один, о Каделе и Брисе на проселочной дороге вместе с кабаном. Одно только он утаил: то, что сделал с рогами Кадела. Он рассказал, как Брис атаковал Грега.

— Мое первое Пурпурное Сердце, — сказал Грег. — Мама гордилась бы мной.

— После этого, — сказал Нед, глядя на мать, — папа и другие пришли и забрали нас, а потом мы поговорили с тобой.

Кейт уже перестала плакать. Она все еще держала платок в руке.

— А Дейв приглядывал за мной в Дарфуре. Нам придется об этом поговорить серьезно, — сказала Меган Марринер, глядя на своего деверя.

— Понимаю, — ответил Дейв Мартынюк. — Мне завяжут глаза и позволят выкурить последнюю сигарету?

— Сомневаюсь, — ответила Меган. — Нед, ты добрался до сегодняшнего утра? Пока я летела сюда?

Он закончил рассказ, провел ее через Гланум и кладбище. Здесь к нему присоединился отец, а потом дядя Дейв.

Когда они завершали описание того, как положили друида в гроб, зазвонил телефон.

Звонок показался чужим, непрошеным вторжением. Несколько секунд никто не шевелился. В конце концов отец Неда встал и взял трубку на письменном столе.

— Оливер! — произнес он делано веселым голосом. — Приятно снова слышать вас. Нет-нет, мы рано поели. Североамериканцы, что тут скажешь? Что случилось?

Все сидящие за столом молча смотрели на него. Некоторое время Эдвард Марринер говорил очень мало. Один раз произнес: «Неужели?», а потом: «Это очень необычно».

А после: «Нет-нет, конечно, это интересно. Спасибо, что позвонили. Конечно, я расскажу остальным». И, наконец: «Да, возможно, мы подумаем о фотографии».

Он положил трубку. Посмотрел на всех остальных.

— Только что передали по местному радио. Какой-то человек на мотоцикле час назад бросил тяжелую сумку перед кафе на Кур-Мирабо в Эксе и умчался.