Изабелла Баварская

— Эта молодая женщина, — сказал он, — вот-вот познает страдания родов, однако плод еще не созрел, должно быть, она пережила какое-то сильное горе, неожиданно потрясшее ее.

— О да, — отвечал король. — Итак, мэтр, коль скоро вы знаете причину недуга, вы сможете спасти ее, не так ли?

— Ваше величество, вам необходимо вернуться в Сен-Поль; когда все будет кончено, вам сообщат.

Одетта сделала легкое движение, как бы желая удержать короля, но затем, уронив руки, произнесла слабым голосом:

— Ваше величество, доктор прав. Но ведь вы вернетесь?

Король отвел врача в сторону и, глядя ему прямо в глаза, спросил:

— Мэтр, вы отсылаете меня, чтобы я не видел, как она умирает? В таком случае ничто не заставит меня покинуть этот дом. Если вы не надеетесь вернуть мне ее живой, оставьте мне хотя бы еще минуту, еще секунду.

Врач подошел к Одетте, снова взял ее руку, пристально посмотрел на больную и, обращаясь к королю, сказал:

— Ваше величество, вы можете удалиться, это дитя, вероятно, протянет до утра.

Король судорожно сжал руки врача, и две крупные слезы скатились по его щекам.

— Значит, она приговорена, — глухо прошептал он, — она умрет! Я потеряю ее! Так я не уйду отсюда. Ничто не заставит меня уйти отсюда, ничто на свете!

— Однако, сир, вам придется уйти, я скажу всего несколько слов, и вы поймете: ваше присутствие так сильно действует на девушку, что кризис, которого мы ожидаем, будет проходить еще мучительнее, а от него зависит все. И если есть хоть малейшая надежда, она кроется в этом.

— Тогда я ухожу, я оставляю ее, — решительно произнес король.

Затем, бросившись к Одетте, он прижал ее к груди и сказал:

— Одетта, наберись терпения и будь мужественной; мне не хотелось покидать тебя, но так надо. Береги себя для меня, а я вернусь, вернусь непременно.

— Прощайте, ваше величество, — печально молвила Одетта.

— Нет, не прощай, до свидания.

— Да будет на то воля божья, — прошептала девушка и, закрыв глаза, уронила голову на подушку.

В отчаянии, обливаясь слезами, возвращался король во дворец Сен-Поль; он заперся у себя в покоях и так провел два часа, которые показались ему вечностью; как ни пытался он отвлечься, он неустанно ощущал одно и то же: он чувствовал острые, пронзающие боли в голове, перед его глазами взметывались языки пламени; он обеими руками сжимал свой пылающий лоб, словно стараясь удержать в нем рассудок; тот, едва вернувшись, снова готов был исчезнуть. В какой-то миг Карлу показалось, что силы его иссякают, тогда он бросился вон из своих покоев и бегом пустился по направлению к улице Садов, но, завидев заветный дом, остановился как вкопанный и задрожал всем телом. Через минуту Карл двинулся дальше, но таким медленным шагом, словно шел за гробом. Он долго не решался переступить порог и чуть было не повернул обратно в Сен-Поль, чтобы там, как было условлено, дожидаться вестей. Наконец он машинально взобрался вверх по лестнице, подошел к дверям и прислушался: до него донесся крик. Спустя несколько минут все стихло. Жанна быстро отдернула портьеру — за ней стоял коленопреклоненный король.

— Ну как? — с тревогой спросил он. — Что Одетта?

— Одетта разрешилась. Она ждет вас.

Король бросился в комнату, смеясь и плача одновременно, но у постели Одетты резко остановился: она лежала бледная, как изваяние, и держала на руках дочь[18].

Как ни бледно было лицо молодой матери, оно все светилось; нежная, полная надежды улыбка озаряла его, улыбка, не поддающаяся никакому описанию, улыбка матери, предназначенная только ее дитяти, сотканная из любви, мольбы и веры.

Карл стоял в нерешительности, и Одетта, собрав все силы, подняла ребенка и протянула его королю.

— Ваше величество, — сказала молодая женщина, — вот что останется вам от меня.

— О, и мать и дитя будут жить! — воскликнул Карл, схватил обеих в охапку и прижал к груди. — Бог оставит на стебле и розу и бутон; чем мы прогневили его, почему он должен нас разлучить?

— Ваше величество, — произнес врач, — бедняжка так настрадалась, ей нужен покой.

— О, доктор, умоляю, — сказала Одетта, — мне будет покойнее, если он будет подле меня. Вы ведь знаете, мне, наверное, не суждено увидеть его вновь; чудо, что я еще жива, природа подарила мне это чудо в награду за ребенка, которого я произвела на свет.

При этих словах она уронила голову на плечо Карла. Жанна взяла у матери девочку, врач вышел, Одетта и король остались одни.

— Теперь, дитя мое, — сказал король, — моя очередь бодрствовать у твоего изголовья, ведь ты так долго не смыкала глаз, сидя подле меня. Через тебя господь спас меня, я менее, чем ты, достоин его доброты, но я надеюсь на его снисходительность. Спи, а я буду молиться.

Одетта печально улыбнулась, чуть заметно сжала руку короля и закрыла глаза. Вскоре по тому, как ровно она дышит и как спокойно вздымается ее грудь, король понял, что она заснула.