Изабелла де Круа (СИ)

Я сражалась из последних сил, лёгкие уже жгло огнём — воздуха мне не хватало. Но и вздохнуть в данном случае значило проиграть — газа здесь было гораздо больше, чем воздуха. Я изо всех сил убеждала свой организм, что воздух мне не нужен, и дышать мне тоже не надо. Украдкой проскользнула мысль о том, что я всё равно теперь, как мертва — так может, я просто потеряю сознание и умру? Имперцам я не сдамся живой. Мысль ушла так же, как и пришла — я прогнала её сама. Ну уж нет, ТАК я не уйду. Я обрушила на Вейдера все свои силы. Мне даже удалось на несколько секунд ввести его в замешательство. Жаль вот только, что лишь на несколько — Вейдер контратаковал очень сильно и быстро. После какого-то хитрого финта с его стороны, я едва смогла уберечь свою кисть от того, чтобы потерять её, а вот уберечь меч мне не удалось. Алое лезвие Вейдера просто прошло сквозь эфес моего меча. Я осталась без оружия. Вейдер нанёс мне несильный толчок Силой — как раз, достаточный для того, чтобы я вздохнула. Газ попал в мои лёгкие, и я упала, как подкошенная. И, последнее, что мне удалось услышать, Вейдер в задумчивости тихо сказал:

– Бедная девочка… — или, может быть, мне просто послышалось…

Пришла в себя я на борту «Смерти повстанцам», в тюремной камере. Мне была оказана неслыханная честь — до разговора со мной снизошёл сам командир этого корабля, Дженсен Дикс. Он-то и рассказал, что именно ждёт меня на Корусканте, волею Палпатина переименованного в Центр Империи. Ну что же, я всё равно успела себя мысленно похоронить, так что казнь меня как-то не особенно пугала. Да, конечно, я была молода, у меня ещё было в запасе много лет, которые я могла (и хотела) провести вместе с Алексеем, но, раз уж так вышло… Я знала, как это будет — приговорённому к смерти дают рюмку какого-то алкоголя, последнюю затяжку того, чего он пожелает — и в камеру, где установлены сопла ракетных горелок. Остаётся лишь пепел. Ну, да, умирать не хотелось. Но, с другой стороны — «смерти нет — есть лишь Сила». Так что — я была совершенно спокойна.

Полёт продолжался недолго — всё же, «Звёздный Разрушитель», штука быстрая. Вскоре крейсер занял своё законное место на парковочной орбите Корусканта, а меня, охраняемую, словно серийного убийцу, перевели на шаттл и спустили на планету. На одном из космодромов планеты меня уже ждали — рота штурмовиков, несколько ребят в балахонах, под которыми можно было угадать эфесы световых мечей, и два вездехода. Разумеется, ни о какой попытке к бегству и речи быть не могло.

Несколько минут на вездеходе, в котором, разумеется, не было никаких окон, и я оказалась в главной императорской тюрьме. Вход находился в очень большом здании. Рассмотреть его более подробно не представлялось возможным — меня подвезли буквально вплотную к заднему входу. По-прежнему, под конвоем, я прошла внутрь здания. Там, направив на меня несколько Е11 и два «флечета», стояло трое мужчин и две женщины.

– Раздеться! — приказал один из имперцев.

Я осмотрелась. Нет, отворачиваться они не собирались. Я набрала воздуха в лёгкие, дёрнула вниз «молнию» комбинезона и дала ему упасть на пол. Я стояла перед оценивающими взглядами, одетая только в уставное бельё. Мужчины буквально пялились на меня. Обе женщины тоже смотрели заинтересованно.

– Давай дальше, — сказала одна из женщин.

– Тогда пусть хоть мужчины отвернутся, — попросила я.

– Не твоё дело! — грубо сказала другая женщина.

Я собрала в кулак все свои силы, и сказала:

– Вы хотите отвернуться, –сделав характерный жест. Мужчины и вторая женщина отвернулись.

– А ты хороша, — сказала та женщина, которая приказала мне раздеться.

– Ты тоже, — ответила я, внимательно присмотревшись к ней, при помощи Силы. — Ты…

– Ни слова больше! — умоляюще сказала она. — Ни слова — иначе ты погубишь меня.

Почему-то эта женщина (совсем молодая, лишь немногим старше меня) вызвала у меня искреннюю симпатию. Зла я ей не хотела. Женщина протянула мне тюремный комбинезон. Я быстро натянула его на голое тело. Прочие охранники вышли из ступора, и меня препроводили в камеру. На лифте мы спустились на несколько этажей, миновали три блок-поста, и вскоре оказались в коридоре, состоящем из множества камер. Охранник открыл одну из них, и меня провели внутрь. Вместе со мной зашла и та женщина, в которой я ощутила Силу.

– Меня зовут Марта, — сказала она. — Я… помогу тебе. Нравишься ты мне.

Прекрасно понимая, что от помощи отказываться было глупо, я тихо, почти на грани звука, прошептала ей, что я согласна. Марта вышла из камеры, и за ней закрылась дверь. Звук этот напомнил мне звук, с которым падает крышка гроба. Я осталась совершенно одна.