Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1

Этой минуты только и ждали пикадоры. С опущенными копьями напали они на быка, который с яростью оглядывал своих противников. Он чувствовал, как щекочут его направленные на него копья, и с неистовым мычанием бросился на одного из пикадоров. Но в ту минуту как он, припав головой к земле, стремительно несся к нему, чтобы проколоть своими рогами и лошадь, и всадника, другой его противник слегка ранил его своим копьем. Он остановился, оглянулся кругом, не зная куда ему броситься. Наконец внезапно устремился на ближайшего пикадора, но тот ловким движением своего превосходно дрессированного коня увернулся от него. Бык кинулся на следующего, который также хотел уклониться с дороги, но разъяренное животное поворотило в сторону вместе с ним и вонзило свои рога в бедра лошади, так что пикадор с большим трудом избежал той же самой участи, быстро соскочив на землю. Бык освободил свои окровавленные рога из брюха лошади, которая без малейшего стона издохла, и понесся вслед за человеком, убегающим от него. Тогда его три помощника перерезали быку дорогу, дразня и раня его и стараясь отвлечь его внимание на себя, чтобы спасти своего пешего товарища.

Во время этой потрясающей сцены, составлявшей начало страшного, кровавого зрелища, была занята и последняя ложа, до сих пор пустовавшая. Чрезвычайно изящный и богато одетый дон, полуплащ которого был застегнут сверкающей бриллиантовой розеткой, подвел к самой балюстраде бледную, но очаровательную, прекрасную, грациозную донну. Он был смуглым брюнетом с тонкими чертами лица и блестящими прекрасными глазами. На милом бледном лице его спутницы было выражение душевной тоски. В ее чудных глазах, полузакрытых темными ресницами, лежала глубокая, затаенная скорбь, которую она, по-видимому, не могла преодолеть, несмотря на всю пышность, окружавшую ее. Черное платье облегало ее прекрасные формы, мантилья и кружева, украшавшие голову и грудь, были также черного цвета, но среди этого мрачного костюма блестели бриллианты такой редкой величины, что взоры публики невольно обратились на ту ложу, где сидели незнакомцы. Позади них, в глубине ложи, стояли два егеря в богатых ливреях, ожидая каждую минуту приказаний от своих господ, очевидно богатых и знатных.

Королева также посмотрела на эту ложу, как и все Другие женщины, пока герцог де ла Торре вполголоса разговаривал с адмиралом Топете о каких-то служебных делах. Изабелла с удивлением заметила прекрасную незнакомку, одетую в черное платье со сверкающими бриллиантами, и ее черноглазого спутника, оригинальные черты которого возбуждали всеобщее любопытство. Но в эту самую минуту то, что происходило внизу, на арене, опять привлекло внимание публики, и Даже королева, вместе с мужчинами и дамами, окружавшими ее, вся отдалась зрелищу с тем оживленным, страстным сочувствием, которое в такой степени свойственно одним только испанцам.

Пикадоры ускакали с арены, оставя одного разъяренного быка, дико метавшегося по всему обширному Пространству.

Их сменили с чрезвычайной быстротой восемь бандерильеро, самонадеянно улыбающихся и приветствуемых народом громкими восклицаниями. Для них борьба с разъяренным животным была еще опаснее, так как они не имели ни лошадей, ни оружия.

Атлетическая фигура любимца публики Кухареса скоро выдвинулась на первый план. Он всегда с ужасающей смелостью бросал быку самое большее число бандерильо на шею. Его товарищи разделились попарно, так что бык, бешено мычавший, вдруг увидел себя окруженным с четырех сторон своими новыми врагами. Его глаза сверкали от злости. Он ринулся на своих жертв, но бандерильеро не дожидались его нападения. Двое из них подошли к раздраженному животному и бросили свои дротики на его широкую шею — крючки вонзились в его мясо. Чудовище почувствовало боль, но не знало еще, откуда она происходила.

С удивительной резвостью бросилось оно на ближайших своих врагов, напавших на него, и на следующих двух бандерильеро, кидавших ему свои дротики на шею.

Бык дрожал всем телом, бил ногами о землю и в отчаянии гнался то за одним, то за другим противником. Бандерильеро были, однако, ловчее и увертливее, чем неуклюжее, толстое животное.

Публика не сводила глаз с потрясающей сцены. С напряженным вниманием следили бесчисленные зрители обширного амфитеатра за движением обеих сторон, борющихся внизу, — это была отчаянная борьба на жизнь и смерть, потому что, если бы бык схватил одного из своих преследователей, погибель его была бы неминуема.

Мертвая тишина царствовала в огромном колизее — вдруг раздался чей-то пронзительный, раздирающий крик.

Что случилось? Откуда послышался этот крик? Не вырвался ли он из груди Кухареса, который в эту минуту, подпуская быка к себе, находился в страшной опасности?

Крик послышался в одной из лож. Бледная, одетая в черное платье донна испустила его, когда взглянула случайно на ложу королевы.