Избалованные смертью

На улице было видно, что в Нью-Йорке началась пересменка: работавшие в ночь и развлекавшиеся до утра направлялись домой или куда-нибудь, где можно завалиться спать, все прочие граждане просыпались, включали в домах свет, спешили на первый поезд или воздушный трамвай. По улицам ползли, глухо лязгая, мусороуборочные машины.

Но, кроме запаха мусора, в воздухе уже ощущался аромат теста — пекарни словно специально гнали наружу запах свежей выпечки, заманивали утреннюю смену.

Ева вспомнила про брошенный ею на заднее сиденье пакетик чипсов и позавтракала ими по дороге в морг, а там купила еще банку пепси. Кофеин в холодном и консервированном виде, решила она, куда безопаснее, чем то, что они выдают за кофе.

Она понимала, что провести вскрытие Авы Крэмптон, скорее всего, еще не успели, и просто хотела еще раз взглянуть на нее, прежде чем вернуться в Управление.

Войдя к Моррису, Ева увидела, что он уже надевает защитный балахон, а тело женщины уже лежит на столе и готово к вскрытию.

— Застал ночную смену? — спросила она, но тут же заметила печальное выражение на его лице, следы бессонной ночи.

Моррис на этот раз был в строгом, ничем не оживленном черном костюме.

— Нет. А вот ты явно застала. — Он опрыскал руки изолирующим составом и приступил к работе. — Исключительно красивая была женщина.

— Да, лицензированная компаньонка высшего класса.

— Я прочитал твой отчет. Мне пока нечего к нему добавить, я еще только начал.

— Была на выезде, решила заскочить, глянуть на нее еще раз. — Ева поколебалась, спросить или нет, но скорбь в его глазах ее подстегнула. — Плохо спал?

Он поднял глаза, посмотрел на нее.

— Да, — ответил Моррис. Теперь уже он заколебался, а Ева мучительно думала, сказать ли что-то еще или помолчать.

— Иногда мне так ее не хватает, что кажется, это невозможно выдержать. Теперь уже лучше. Уверен, что лучше, потому что теперь это бывает все реже, а не каждую секунду, целыми днями и ночами напролет. Но иногда я снова вспоминаю, что на свете больше нет Амариллис Колтрейн, и на меня накатывает.

Теперь она уже не думала, что сказать и нужно ли говорить, но просто сказала то, что пришло от самого сердца:

— Моррис, я не знаю, становится ли в таких случаях лучше и сколько для этого надо ждать. Я вообще не понимаю, как люди умудряются через такое пройти.

— Сначала минуту, затем другую, потом час, потом еще один, потом день и так далее. В работе можно найти отдохновение, в друзьях — утешение. Если жив — живи дальше. Мы с тобой это прекрасно знаем, хоть и проводим столько времени с мертвыми. А может, потому и знаем, что нужно жить дальше. Отец Чале мне тоже очень помог.

— Это хорошо, — сказала Ева. Это она посоветовала Моррису обратиться к католическому священнику Чале Лопесу. — Ты… если что… В общем, в любое время.

— Хорошо, — ответил он и слегка улыбнулся. — Конечно. Ты для меня и работа, и друг, так что у тебя я всегда нахожу поддержку и утешение. — Моррис вздохнул и опять взглянул на мертвое тело. — Что ж…

— Я вас оставлю.

— Погоди, — остановил он Еву. — Расскажи о ней. То, чего не было в отчете.

— Она жила богато. Заботилась о себе, стремилась занять самую верхнюю ступеньку. Думаю, была умна, думаю, она даже по-своему гордилась собой и своей работой была довольна. Вряд ли можно в чем-то так преуспеть, если тебе это не нравится. Полагаю, она любила людей и ей нравилось давать им ощущение значимости и привлекательности, это она умела, и дело не только в сексе. Не думаю, что объяснялось только им одним. Родилась в Нью-Йорке, в семье простых рабочих. Родители разошлись, когда она была еще ребенком. Сдала на начальную лицензию компаньонки в девятнадцать лет, ни во что не ввязывалась, прилежно занималась и сдавала на повышение квалификации. Думаю, жизнь свою она прожила так, как сама хотела.

— Чего ж еще можно желать. Спасибо.

— Ну, мне пора. — Ева направилась к выходу, но задержалась у двери. — Слушай, Моррис, может, зайдешь к нам в гости? Поужинаем там или еще что… — Он промолчал, и Ева пожала плечами. — Знаешь, Рорк мог бы поиграть с этим своим грилем, помнишь, он купил в прошлом году? Устроили бы все по-летнему, с настоящей говядиной, друзей бы позвали.

— Было бы здорово.

— Ну, тогда я все устрою и тебе позвоню.

Уже на выходе до нее донесся голос Морриса: «Жертва — молодая женщина…»

На улице Ева вытащила свой телефон и включила текстовый режим. Но Чарльз Монро все равно поднял трубку:

— Доброе утро, лейтенант Сахарок.

— Сейчас что, все с рассветом встают?

— Ну, как минимум мы с Луизой. Она сегодня работала в ночную смену и только что вернулась, а я ей как раз готовлю завтрак. Омлет будешь?

— Я хотела просто сообщение тебе оставить, спросить, не выкроишь ли для меня сегодня полчасика.

— Для тебя — сколько… — Но улыбка исчезла с его лица. — О чем я только думал! Звонишь в такой час, значит, кого-то убили. Кто-то мне знакомый?

— Не уверена. Ава Крэмптон.

— Ава? — Чарльз рассеянно запустил руку в волосы. — Да, знакомая. Что произошло? Можешь мне рассказать?

— Только не по мобильному. Я не в Управлении, могу подъехать. Тут недалеко…