Избавь меня от жениха, сестрёнка (СИ)

А что ещё они умеют?

Да я пока сама толком не знаю. У меня дар в зачаточном состоянии. Его ещё развивать и развивать. Но я не уверена, хочу ли этого. Я пока не решила, что с ним делать.

Ну ты даёшь! Какие могут быть сомнения?

А ты сама?

Что я сама?

Что ты будешь делать со своим даром?

С моим даром? Ты о чём?

Мы же близнецы, значит, у тебя тоже есть дар. Не замечала?

Элизабет, брось. Где я и где медиумы?

Лизе снова захотелось нервно рассмеяться, однако Элизабет убила:

Нет, Лиза, ты тоже медиум. Сомневаешься? Но мы с тобой вот уже неделю общаемся ментально. Не думаешь же ты, что между мирами работает мобильная связь? У меня и телефона-то мобильного нет. У нас такой техники ещё не существует. Я записываю сообщения для тебя в простом блокноте.

У Лизы от изумления расширились глаза. Да они, наверное, в блюдца превратились. Так вот как, оказывается, работает связь с сестрой. Не важно, на каком носителе записывается информация — в памяти телефона или на страничках блокнота, передаётся она ментально. Очуметь!

Глава 22. Рецепт

Неизвестно, сколько времени Лиза находилась бы в столбняке от изумления, если бы не шум в коридоре. Он вывел её из ступора. Она договорилась с Элизабет попозже снова выйти на связь, и выглянула за дверь посмотреть, что происходит.

Возмутителями спокойствия снова оказалась парочка медиков. Лиза не видела начало сцены, но, судя по картине, что ей открылась, с доктором приключилась оказия — он оступился и упал. Однако медсестра довольно быстро и ловко привела его в вертикальное положение.

Как только он обрёл твёрдую почву под ногами, сразу задался вопросом:

— Когда индивид выбирает направление своего поступательного движения, руководствуясь абстрактно означенными пространственно-временными аспектами, может ли он пребывать в некоторой степени убеждённости, что его траектория не несёт заведомо ложных концептуально-обманных характеристик?

И пока Лиза силилась понять всю философскую глубину только что заданного ей вопроса, медсестра расшифровала мысль коллеги:

— Мы заблудились.

Лиза испытала укол совести. Её ведь просили проводить к больной. А она вместо этого дала медикам лишь устные инструкции. И вот он результат — медики блуждают по замку вместо того, чтобы лечить пострадавшую.

— Идёмте, я провожу, — взялась она исправить свою оплошность.

Перед тем, как зайти в гостиную, медики надели белые халаты, которые достали из своих чемоданчиков. Вид у них сделался солидным и профессиональным.

Лиза пропустила их вперёд, а сама зашла следом и окинула комнату взглядом. Обстановка производила довольно унылое впечатление. Лаура продолжала лежать на софе со страдальческим видом, а Брайан и Кристофер сидели в креслах и листали газеты. И только Освальд и Миранда были заняты делом — наряжали серебристыми шишками и шарами непонятно откуда взявшуюся комнатную ель. Наверное, перенесли сюда ту, что стояла в нише в коридоре.

Появление людей в белых халатах вызвало заметное оживление. Лаура оставила один глаз томно полуприкрытым, второй же жил собственной жизнью, отслеживая передвижение медиков. Мужчины отложили газеты, и тоже с любопытством наблюдали за развитием событий. И только Освальд и Миранда невозмутимо продолжили наряжать ель.

— Дипломированный доктор частной практики, паталогохирург и кардиоанатом со своей ассистенткой, — представила своего патрона и себя медсестра. — Мы по вызову. Как нас проинформировали, одной из гостий замка стало плохо.

— Всё верно. Прошу, присаживайтесь, — Брайан проявил гостеприимство, пододвинув стул к софе.

От Лизы не ускользнуло, что он весьма рад появлению медиков. И его совершенно не смущало, что один из них передвигается слегка зигзагообразно.

Доктор не преминул воспользоваться предложением. Приземлившись на стул, он открыл чемоданчик и достал оттуда… нет, не стетоскоп, а лист бумаги и карандаш.

— Расскажите, с чего всё началось, — попросила медсестра. — Доктору необходимо собрать анамнез.

— Это началось так неожиданно, — выдала Лаура мученическим голосом, — в глазах потемнело, в ушах зазвенело…

Клац.

Доктор понимающе покивал, записывая что-то на листке.

— …а теперь ощущаю сильную слабость, — продолжила больная, — не могу даже приподнять головы.

При этом голову она всё же немного приподняла, пытаясь заглянуть одним глазом в листок доктора. Второй на всякий случай продолжала держать страдальчески полуприкрытым.