Избавь-трава (СИ)

— Муж мой вчера-ся канул, — скрипучим голосом выплюнула та. — Мирошка, плотником халтурил по селу!

Ветров скис: еще один пропал — так же, «из-под носа», как и у Пороха. Придется забыть о кофе — старший лейтенант смиренно взял двойной бланк, копирку и ручку, принялся надписывать шапку для протокола… Кофе остынет, пока он будет беседовать с теткой.

— «Мирошка» — это как? — уточнил он, повинуясь своему еще студенческому страху допустить ошибку в протоколе.

— Мирон Алексеич! — бросила тетка и расселась на свободном стуле, широко расставив полные колени, едва прикрытые цветастым платьем. — Яшкин… Фамилию, хоть, правильно написал? — она бесцеремонно заглянула в довольно корявый протокол Ветрова.

Участковый только шапку успел надписать, стараясь отвлечься от ехидного хмыканья тетки. Не воспринимает всерьез новичка — ну да ладно, все когда-то начинали…

— Фамилия, имя, отчество? — рабочим тоном уточнил у нее участковый, не поднимая головы от бумаги. Ручка у него писала неважно: пропускала и царапала — приходилось обводить буквы по два-три раза, черт.

— Ишь! — фыркнула тетка, закинув полотенце на могучее плечо. — Ну, Никишина я, Дарья Поликарповна! И не глазей! — она в который раз испепелила несчастного Ветрова взглядом ведьминских глазищ. — Не расписанные мы, так живем! Не бог ты — не тебе судить!

— А причем тут бог? — не выдержал Ветров, нехорошо предчувствуя, что из-за сумбура Никишиной придется портить протокол. Он ведь, поставил галочку в графе «замужем», а черкать и мазать корректором нельзя. В Донецке, по крайней мере, нельзя было…

— Есть юридические формулировки, в конце концов! — Ветров хотел, было, блеснуть высшим образованием, однако натолкнулся на огненную стену презрения в «ведьминских глазищах». — Да и вообще, у вашего… кхм… супруга, кроме вас, еще семья есть?

— Да ты чего? — взвилась Никишина, взмахнув крепким, мужицким кулаком. — Я б с него сразу всю дурь вышибла! Сковородой!

— Успокойтесь, Никишина, иначе я у вас заявление не приму, — Ветров выбросил все эмоции и превратился в робота. — Вот, — он сунул ей чистый лист и ручку. — Опишите все обстоятельства его исчезновения, которые вам известны.

— Хм! — Никишина громко хмыкнула в ответ на его нарочитый официоз и схватила хлипкую китайскую ручку мощными пальцами, закаленными на грядках. — Ну, так, значится, так… — буркнула она.

Никишина опустила злой горбатый нос, низко склонившись над бумагой, и начала увлеченно выводить крупные, округлые буквы. Участковый Ветров обидеть никого не хотел — но подобный почерк считается признаком недостатка интеллекта.

Никишина довольно долго карябала, а после — подала бумагу Ветрову. Как-то слетела с нее воинственная спесь — тетка выглядела какой-то задушенной, всплакнула даже.

— Боюсь… — проронила она. — Нечистый куражится…

— Успокойтесь, гражданка! — буркнул Ветров, с каменным лицом перечитывая ее заявление. — Мы — милиция, и в чертей не верим. Сейчас, я задам вам пару вопросов, а вы постарайтесь ответить поточнее!

Оказалось, что Яшкину приспичило вчерашним утром отправиться капканы проверять — ловил он зайцев каких-то в чащобе, и уходил в самую глухомань, чтобы лесничий Авдоткин не засек.

— Ну, да, браконьерствовал Мирошка! — в который раз взвилась Никишина. — А ты сам посуди, какой доход у плотника на селе! Есть нечего месяцами бывает!

— Так, дальше, — пробормотал Ветров, чья голова уже раскалывалась от визга и рева. — Вы знаете, где Яшкин расставлял свои капканы?

— Куркин знает, — фыркнула Никишина. — Чертяка, пьянь, приперся назад, как ни в чем не бывало, а моего сокола и нет!

С Максаковым — Куркин, с Яшкиным теперь — тот же Куркин… И жена Куркина пропала. В голову настойчиво затесался зубастый образ Куркина-убийцы, который Максакова утопил, и сгубил в лесу Мирошку, да женку прихлопнул с горячей руки.

Ветров записывал тщательно и старался сделать почерк получше. Три раза проверил ошибки: не хотелось портить бланк и переписывать заново. В Донецке бланки протоколов шли под строгую отчетность, и за испорченные вычитали из зарплаты… А тут?

— Так, подпишите здесь: «С моих слов записано верно», — Ветров указал ей на пустую графу, когда Никишина закончила рявкать ему в лицо и умолкла, отирая полотенцем слезы вместе с темной косметикой.

— А ну, дай, прочитаю! — задернув носом, Никишина выхватила у Ветрова протокол и едва не порвала. — Знаю я вас, напишешь вам «верно», а вы наклепаете!

— Авдоткину звони! — стальным тоном приказал Ветров Петьке. — Снова прочесывать пойдем…

— Э, как это — Авдоткину? — вскочила Дарья, отшвырнув протокол, который так и не подписала. — Капканы-то Мирошкины — того, не этого!

— Так, гражданка! — отрезал Ветров, а Петька тем временем присоседился к телефону и принялся с потрескиванием вращать диск. — Ваш супруг заблудился в лесу! Тут уже не до его капканов — речь идет о его жизни!

— Ой-вой-вой… — закудахтала Никишина, упав на спинку стула, от чего тот жалобно заскрежетал.

— Подпишите протокол! — Ветров сурово ткнул пальцем в пустую графу на бумаге и сунул Никишиной ручку.