Избави нас от лукавого

Кит первый раз участвовал в расследовании по Работе, и я чувствовал его волнение. Год назад мы пересеклись в центральной бруклинской тюрьме предварительного заключения, куда он привез заключенную. Я узнал его — ага, второй полицейский округ — и поздоровался. Надев на арестованную наручники, Кит подошел ко мне.

– Не подумай, что я чокнулся, но…

Я приготовился услышать рассказ о привидении, но ошибся.

– Я хожу на курсы по парапсихологии, — договорил Кит.

Я вздрогнул — ненавижу это слово и якобы «научный» подход к демонологии. Кит понял, что сказал что-то не то.

– Ты не мог бы меня поучить? — поспешно добавил он.

Я пробовал его отговорить.

– Ты понятия не имеешь, во что влезаешь. Думаешь, Работа — это круто и интересно? Это не кино, где щекочет нервы, но все понарошку. Это реальная жизнь. Участники Работы вынуждены дорого расплачиваться. На многих первое же дело производит неизгладимое впечатление — люди навсегда меняются. Год назад так было с одним из моих учеников.

Кит настаивал, что у него хватит мужества. Темноволосый, атлетически сложенный итальянец лет под сорок, агрессивный, как всякий уличный коп, Кит не струсил и не отступился, услышав, что на Работе бывает очень страшно; напротив, это только разожгло интерес в этом мачо и большом материалисте. Но решающим для меня стала католическая вера Кита: я увидел в нем задатки хорошего специалиста.

Взяв Кита в ученики, я четко дал понять, чего хочу.

– Твоя задача — прикрывать мою спину. Если в ходе беседы у тебя возникнут вопросы, задавай. Говорить в основном буду я, но ты не стесняйся уточнять, если что не ясно. Но если будешь помогать при экзорцизме, во время ритуала рта не открывать, хоть камни полетят с неба. Одержимого не бить ни при каких обстоятельствах — вали его на пол и удерживай, если придется, но никаких тумаков. Это мои правила. Нарушишь — это будет последнее дело, на которое я тебя возьму.

Кит поклялся соблюдать правила, и мы договорились с Джоанн и Фрэнком на следующий четверг. По дороге я прокручивал в голове недавний разговор с дочерьми. Зная, что у меня новое расследование, а у Джен новая работа, девятилетняя Кристина объявила о своих карьерных планах:

– Я хочу помогать людям и наказывать демонов, как папа!

Четырехлетняя Даниэлла не отстала:

– Пап, у тебя работа страшная, но я тоже хочу, как ты, когда буду большая. Я храбрая, я смотрю страшные фильмы по телевизору, только не в темноте, а днем. Вот увидишь, как я поработаю! Нужно просто не бояться, да?

Как отец, я невольно встревожился, услышав, что дочки решили стать демонологами. Сколько страха они уже испытали за свой недолгий век… Как-то вечером я вел занятие в нашем подвале, а Кристина с Джен складывали в спальне белье в стирку, когда над столиком у кровати возникла черная тень, которая проплыла по комнате и исчезла в стене. Одна из моих студенток в тот момент выглянула в коридор и, представьте, увидела, как из перекрытия появилась та самая клубящаяся тень. Это было непередаваемо жутко.

Даже маленькая Даниэлла несколько раз встречалась с нечистой силой. Она слышала странный стук в стены своей комнаты и очень испугалась однажды ночью, когда со стены вдруг с грохотом сорвалась картина (я как раз работал над этой книгой). Когда пишешь или даже думаешь о демонах, можно привлечь инфернальные силы, которые провоцируют подобные феномены. Падающие картины — пустячные неприятности от нечисти самого низкого уровня, я уже не обращаю на них внимания, но это пугает моих детей.

Даниэлла в панике забралась на кровать Кристины, перепугав спросонья старшую сестру. Словом, поднялось такое, что Джен пришлось ночевать в детской.

Несколько лет назад мы пережили небольшое инфернальное вторжение в связи с расследованием, которое я вел. Началось с того, что однажды вечером мне позвонила женщина, чья дочь занималась оккультизмом — сантерией, если быть точным, — и высказала опасения, что девушка, возможно, стала одержимой.

Сантерия — афро-карибский религиозный культ, возникший во времена рабства. Рабовладельцы не одобряли языческие обычаи своих рабов и насильно обращали их в христианство. Чтобы сохранить собственную религию, люди связали свои божества — семь африканских стихий — с семью католическими святыми. Сантерия в основном используется в белой магии, но у нее есть и темная сторона. Если с помощью сантерии навязать человеку чужую волю, вмешавшись в планы провидения, она становится черной магией.