Избави нас от зла

Можно было не сомневаться, что подобная ванна могла заморозить самые жаркие сердца. Была середина зимы, и нам, стоявшим на палубе, снег и ветер слепили глаза. Мы услышали крик мужчины, оказавшегося в воде. Потом он стал молотить по воде руками и ногами. Внезапно державшие его люди поскользнулись, их потащило за борт, и они тоже оказались в воде. Ни прелюбодея, ни двух его мучителей мы так и не нашли.

После того случая прелюбодеянием больше никто не занимался. Для меня было настоящим счастьем отсутствие на корабле мало-мальски привлекательных женщин. И тем не менее, несмотря на воздержание, меня не покидало ощущение, что я все еще могу утонуть, правда вместе с кораблем, потому что в последующие дни шторм усиливался и усиливался, а надежды добраться до берега оставалось все меньше и меньше. Но наступил день, когда ветер стал стихать, и вскоре палуба огласилась криками, возвестившими о нашем прибытии в залив Массачусетс. Я поднялся наверх и увидел, что мы приближались к берегу, но с севера надвигались тучи, чернее которых мне прежде не приходилось видеть. Было ясно, что оказаться в безопасности мы могли бы, лишь обогнав время. Путешествовавшая на корабле братия надеялась высадиться в Салеме, где, как говорили, обитали Божьи Избранники. Но, едва впереди показались едва заметные огни города, нас вынесло обратно в залив. Ветер развернул корабль, а потом изменил направление и понес его на скалы. Наша судьба, казалось, была предрешена. Потом мы снова увидели огни и дома на берегу. Вскоре показалась гавань, и я понял, что мы спасены.

Оказавшись на суше, мы узнали, что попали в рыбачий городок под названием Марблхэд. Однако сразу стало ясно, что моя братия надолго в нем не задержится. В этом месте не было и намека на святость, все дышало жестоким варварством, таким же грубым, как скалы, к которым лепились невзрачные домишки, и таким же яростным, как ветры, которые окатывали эти скалы брызгами вздымавшихся выше домишек волн. Братия провела в Марблхэде одну бессонную ночь, дрожа от холода и непогоды, но еще больше от благоговейного ужаса, который не позволил эти людям ступить на твердую землю, где было много таверн, а на улицах полно пьяных. На следующий день шторм утих, и корабль братии продолжил свой путь. Однако я с ними не остался, улизнув с корабля сразу же, как только заметил на берегу подвыпивших гуляк.

Я провел в Марблхэде несколько дней, обосновавшись в комнатушке на втором этаже мрачной вонючей таверны. Я постарался наилучшим образом позаботиться о запасах, однако у меня еще не было реальных планов в отношении того, куда идти и когда отправиться в путь. Была некоторая надежда дождаться весны, потому что штормы становились все более жестокими, и ветры наметали все более глубокие снежные сугробы. Я сомневался, что смогу далеко уехать при таких погодных условиях. Моя боль тоже снова усилилась. Кровь, сочившаяся из сосков, становилась гуще, а живот покрылся пятнами, цвет которых походил на синяки, нанесенные ударами изнутри. Все, что я мог заставить себя делать, это как можно реже прикладываться к горлышку бутылки с мумие. Это была последняя и уже почти пустая бутылка. Я знал, что не должен выпить остатки эликсира в таверне, потому что без мумие у меня не оставалось никаких шансов добраться до глубин этого сурового континента. Я валялся в своей комнатушке, скорчившись на кровати, и сожалел о том, что не стал жертвой кораблекрушения.

Однажды вечером я задремал, и мне снова привиделось лицо в горах. Как и во время прошлых видений, глаза старика медленно открылись, и в то же мгновение до моего слуха донесся пронзительный крик. Я сразу проснулся. Снизу, из таверны, слышался приглушенный гул, а потом снова раздался крик. Я закрыл глаза. Видения не было, крики, казалось, тоже смолкли. Я поднялся с постели и с трудом спустился вниз по лестнице, То, что творилось в таверне, было, казалось, пропитано буйством и жестокостью. Люди обменивались колкостями, дико смеялись и глядели на открытую дверь, через которую в помещение таверны врывался ветер. В дверях стоял высокий поджарый мужчина. Он кутался в плащ, а шляпу натянул так низко на лоб, что я не смог разглядеть его лицо. Увидев меня, он, казалось, сделал движение в мою сторону, но потом повернулся спиной и сразу же исчез в ночи. Я последовал за ним на улицу. Шел сильный снег, но сквозь порывы метели я заметил его фигуру, удалявшуюся в направлении холма за поселением. Мне стало не по себе. Я знал, что на этом холме не было ничего, кроме могил. И вдруг неведомо как, но я почувствовал, как меня что-то дернуло, потянуло назад… Да, словно какие-то невидимые нити…

Ловелас снова умолк, а потом нахмурил лоб и покачал головой.