Избавитель

Пули с жужжанием и визгом срикошетировали от груди и крыльев птицы, будто она была металлическая. Еще выстрел, еще. Ростислав целил в голову, попал, но это гигантскую Могол-птицу не остановило. Он едва увернулся от ее когтей, а затем от двух копий, которые бросили всадники, воспользовавшись атакой птицы.

Могол вернулся, поднимая крыльями пыльные вихри.

Ростислав вынул меч, рубанул по лапе гиганта, отскочил, не выпуская из поля зрения всадников.

Могол-птица завопила от боли, упала на Светлова сверху. И тот едва успел втиснуться в щель между камнями, изо всех сил ткнув вверх мечом. Меч туго вошел в грудь птицы. С диким криком Могол отпрыгнул, забил крыльями, косо пошел вверх, шатаясь из стороны в сторону.

Светлов метнулся за другой камень, показал себя всадникам, увернулся от их копий и дал очередь. Пистолет клацнул и умолк, кончилась обойма.

Очередь настигла обоих «чекистов», но один из них успел подставить «коня» и спрыгнул на каменистую поверхность ложбины перед тем, как тот упал. Схватил сумку с оружием, достал оттуда нечто, напоминающее посох с колючками.

Ростислав поднялся на ноги, не спеша вышел из-за камней, поднял над головой сияющий меч «коси-трава».

Противник попятился, проворно сунул руку в сумку и достал копье.

Ростислав покачал мечом.

— Не балуй, черномордый, против этого ножика ты не выдюжишь. Да и не про тебя сказано — один в поле воин.

«Чекист» в черном одеянии, напоминавшем шаровары и сомалийское марро, замахнулся было копьем, но вдруг повернулся и со всех ног бросился наутек. Вскочил в седло верблюдолося, гикнул, направил своего «коня» к реке, поскакал вдоль берега в противоположную сторону от моста. Скрылся за скалами.

— Как я его, однако!.. — начал Ростислав, оборачиваясь к выглянувшему из-за каменной глыбы Будимиру, и слова замерли у него на губах.

Через мост мчался еще один отряд всадников, и был этот отряд не в пример многочисленнее, чем группа «черных коммандос». Ростислав не мог сосчитать их всех, но по его прикидке выходило не менее сотни.

— Ах ты, гадство! — процедил он сквозь зубы. — Сколько же вас по наши души?!

Он бросился к мальчику, рассчитывая, успеют они подняться на гору или нет, и в этот момент понял, что всадники на этот раз выглядят иначе и скачут на обыкновенных лошадях. Светлов добежал до Будимира, оглянулся.

— Как ты думаешь, кто это?

— Наши, — несмело улыбнулся мальчишка.

— Кто — наши? Отец, что ли?

— Скорее всего это воины князя Мстиши. Ростислав разглядел доспехи скачущих всадников, кольчуги, бармицы, шлемы, опустил меч.

— Вот, значит, кого испугался «чекист». А я-то подумал — моего меча.

Всадники стальной лавиной пересекли ложбину, остановились напротив, выстроились шеренгой: молодые, бородатые, суровые, с ясными голубыми или серыми глазами, в которых читались гордость, сила, сдержанность, бесстрашие и любопытство. Вперед выехал крупнотелый воин без шлема, с золотыми кудрями и такой же золотистой бородкой. Поклонился.

— Здравы буде, путники. Просим прощения за опоздание. Пришлось задержаться на границе, мерзость порубать.

Говорил он на старорусском языке, таком же, какой вспомнил недавно Ростислав.

— Откуда вам известно, княже, о нашем появлении?

— Я не князь — сотник, князь ждет вас в стольном граде. Зовут меня Витко. Весть о вашем прибытии пришла троедни, мы сразу на коней и сюда, но задержались.

Ростислав с недоумением посмотрел на Будимира.

— Ты что-нибудь понимаешь? Они знали о нашем появлении три дня назад… когда мы были за тридевять земель отсюда!

— Кто-то здесь знал, что мы непременно посетим Свентану.

— Кто?

— Не знаю, дядя Слава. Может быть, князь Мстиша.

— Выходит, за нами установлена слежка? Все наши действия контролируются? Мне это не нравится. Будимир промолчал.

— Коней нашим гостям, — приказал сотник.

К землянам подвели лошадей.

— Он поедет со мной, — твердо сказал Ростислав.

— Как прикажете, — кивнул Витко.

Ростислав подсадил мальчика, легко запрыгнул в седло сам.

— А говорили, что меченоша у Избавителя хромой, однорукий и старый, — прищурился сотник.

— Кое-кто тоже так считал, — сказал Ростислав, кинув взгляд на неподвижные тела «чекистов».

Сотник понимающе усмехнулся, вскинул вверх кулак, и отряд двинулся к мосту, оставляя позади угрюмый пирамидальный монумент — гроб Святогора.

Глава 4

Спустя два часа отряд остановился на краю еще одного угрюмого, серого, с черными, коричневыми и рыжими проплешинами поля. Когда-то здесь рос лес, теперь же из земли торчали только обгорелые толстые пни, да кое-где виднелись до половины утонувшие в почве стволы. Посреди поля возвышалась необычной формы скала, похожая на скорчившегося безголового динозавра.

— Жругр, — негромко сказал Будимир, притихший в объятиях Светлова, державшего вожжи лошади.