Избавление

Ив скривилась. Солнце было в зените, и воздух чуть ли не обжигал. Небольшое укрытие — подобие хижины — помогало, но она продолжала мечтать об омывающей кожу голубой морской воде. Ив хотела посмотреть, как Джон мощными движениями рассекает волны, а потом чтобы он схватил ее и занялся с ней любовью прямо в море.

Ив моргнула. Ух ты, ну и мечта. Однако вместо грез она сосредоточилась на муравьях и вздрогнула. Реальность была сукой.

— Давай же, а я-то думал, ты ничего не боишься, — поддразнивал Джон.

«А не пойти ли тебе?», — схватив муравья, Ив откусила его раздутый живот. В тот момент, когда ее зубы впились в насекомое, она скривилась. Но, призвав на помощь силу воли, Ив сумела даже прожевать. По языку разлилась сладость. Ив проглотила.

— Вкусно?

— Отнюдь не цыпленок, но ты прав, сладко.

Вдвоем они доели муравьев и остались сидеть плечом к плечу. От жары на нее накатила сонливость, к тому же сказывалась бессонная ночь. Боже, Ив уже целую вечность не спала нормально.

— Когда мы доберемся до цивилизации, я наберу огромную ванну с пеной, съем гигантский стейк и несколько чизбургеров. И высплюсь в чистой мягкой постели, — Ив повернула голову. — Где-нибудь на берегу. Где много воды.

— Звучит отлично, — Джон одарил ее легкой улыбкой. — Думаю, Приют пришелся бы тебе по душе. Бескрайние пляжи, а если ты любишь подводное плавание, к твоим услугам дайвинг на Большом барьерном рифе. Я смогу поджарить тебе хороший стейк и, скорее всего, даже сделать чизбургер.

Замерев на месте, Ив увидела, что он отвернулся и принялся разглядывать отверстие в стене. Ей показалось или у него на самом деле немного покраснели щеки?

— Ты приглашаешь меня остаться с тобой?

— Просто подумал, что тебе следует побывать в Приюте, — Джон пожал плечами. — Хотя бы попробовать там жить. Ты будешь в безопасности.

Безопасность. Ив никогда не хотела безопасности, лишь свободы, однако со временем начала замечать, что свобода и безопасность — одно и то же.

— Возможно, я попытаюсь. Но требую стейк и чизбургеры, — она склонила голову набок. — Ты на самом деле счастлив, копаясь в земле?

— Да. Никогда не считал садоводство своим призванием, — Джон тихо рассмеялся, — но есть что-то исконное и значимое в том, как ты погружаешь руки в плодородную почву, сажаешь семена и наблюдаешь за всходами. За тем, как они процветают благодаря твоему уходу. И все выращенные мной плоды пригождаются на острове.

Ив поняла, что так он получает возможность почувствовать связь с другими людьми. Она задалась вопросом — каково это — быть частью чего-то большего.

— Когда-то у меня был сад.

— Серьезно?

— Да. В доме моих родителей. Я выращивала розы, — она посмотрела на свои руки. — Алые. Мне нравилось делать маленькие таблички, чтобы каждое растение было маркировано. У всех видов такие замечательные названия. «Черный бархат», «Горячий шоколад», La Passionata. Все мои розы были для меня особенными, уникальными, красивыми, — Ив иногда гадала, что случилось с ее цветником после последней ссоры, в результате которой она сбежала из дома.

— А я не помню своего детства, — Джон сжал пальцы и стиснул зубы. — Но мне снятся кошмары, — он втянул в легкие воздух. — Отец убил мою маму.

Ив поднялась на колени.

— Джон…

— В моих снах он — лишь большая черная тень. Я часто думаю, похож ли на него. Люди говорили… что я стал таким же, как он. Властолюбивым, жестоким, злым.

Она схватила его за руки — за большие покрытые шрамами руки, заботливо ухаживавшие за ростками.

— Я не так уж много о тебе знаю. Мы провели вместе лишь один безумный день в попытках спасти свои жизни, однако считаю, что препятствия обнажили нас и показали, кто мы на самом деле. Ты не злой, Джон Браун. Как раз наоборот.

— Мне дали второй шанс, но я не уверен, что смогу искупить грехи прошлого. Я причинил боль множеству людей. Ив, я был преступником. Разве имеет значение, скольким людям я попытаюсь помочь теперь, когда уже запятнал свое имя?

— Ты считаешь себя недостойным второго шанса, — догадалась она по его голосу.

— Я не думаю, что вообще чего-то достоин.

— Многие люди не имеют возможности жить так, как им хочется, — разозлилась Ив. — Они либо больны, либо бедны, либо прикованы цепями в лаборатории какого-нибудь психопата. Ты получил шанс распоряжаться своей жизнью и не должен впустую тратить открывшиеся возможности на самобичевание за то, чего даже не помнишь.

— У тебя острые коготки, — моргнул Джон.

Посмотрев вниз, она увидела крошечные полумесяцы на его коже, оставленные ее ногтями.

— Мне не стыдно, — Ив разжала пальцы.

— И язык у тебя тоже острый.

— Моя вечная проблема, — она не смогла не улыбнуться.

— Но мне нравится.

— То, что я высказываю свое мнение или мой язык? — ее улыбка стала шире.

— И то, и другое.

Ив шлепнула его по плечу.

— Тебе просто понравилось, как я брала у тебя в…

Джон упал к ней на колени и, запустив пальцы ей в волосы, притянул ее голову к своему лицу.

— Да, мне понравилось. Но также мне нравится твой острый ум, — он потер пальцем ее скулу, и его взгляд стал серьезным. — Я подумаю о твоих словах.

— Хорошо, — у Ив заколотилось сердце.