Избавьте меня от нее

– Я в этом не нуждаюсь, сэр. Если вы в самом деле предложите мне кучу денег, я поблагодарю вас, но откажусь. Я хочу работать на вас, а деньги не нужны.

«Да, это характер!» – подумал Клинг.

– Тебе не нужны, а матери?

– Возможно, я согласился бы взять две-три тысячи долларов, чтобы облегчить ее жизнь, но не больше.

Нго пальцами причесал свои густые черные волосы.

– Моя мать упряма, сэр. Она думает, что я ваш слуга. – Он поднял голову и открыто посмотрел на Клинга. – И это так и есть. Я не хочу, чтобы она в этом усомнилась. Я могу ей сказать, что вы выиграли пари на большую сумму и подарили мне три тысячи долларов. Эти деньги она примет. У нее тяжелый характер.

Клинг пожал плечами и отодвинул от себя тарелку.

– Хорошо, малыш, спасибо за кормежку. Все было великолепно. Значит, завтра в шесть утра ты должен быть здесь с машиной. Поедем к вилле Джемисона и будем поджидать его жену. Ясно?

– Конечно, сэр.

Нго принялся собирать посуду, а Клинг включил телевизор и развалился перед экраном.

Самолет из Майами приземлился в аэропорту Ла Гардия. Джемисон взял такси и отправился в отель «Уолдорф-Астория», где его встретили с поклонами и улыбками. Во время перелета он решил не заезжать в свою нью-йоркскую квартиру, где все хранило следы присутствия Шеннон. Она сделала эту квартиру одним из самых роскошных и удобных домов, в которых ему приходилось жить. В офис идти было уже поздно. Он решил, что зайдет туда утром и проведет короткое совещание перед возвращением в Парадиз-Сити.

Сидя в одиночестве в роскошной гостиной своего номера, Шерман потягивал мартини с водкой и думал о Тарнии. Желание поговорить с ней было непреодолимым. В Риме сейчас уже час ночи. Она наверняка легла спать, но, наверно, ей приятно будет услышать его голос.

Он поднял трубку и попросил оператора соединить его с мисс Тарнией Лоуренс, остановившейся в отеле «Эксельсиор» в Риме.

Двадцать минут изматывающего ожидания. Наконец равнодушный голос оператора сообщил ему, что мисс Лоуренс уехала утром и не оставила адреса.

Джемисон в ярости и разочаровании бросил трубку на рычаг. Что там происходит? Куда она могла подеваться? Потом он вспомнил, что этот проклятый кутюрье обещал снять ей квартиру. Наверное, она переехала туда.

Он допил мартини и налил новую порцию из шейкера. Снова посмотрел на часы. Семь вечера. Через четырнадцать часов его жены не будет в живых, а он станет свободным. Тут Джемисон осознал, что, когда произойдет взрыв бомбы, полиция, Смит, знакомые захотят с ним связаться. Новости скоро появятся в заголовках вечерних газет. Он снова схватил телефонную трубку и попросил соединить с его виллой в Парадиз-Сити. Через минуту услышал голос Смита:

– Резиденция мистера Джемисона.

– Есть ли для меня какие-нибудь сообщения, Смит?

– Нет, сэр, ничего.

– Я остановился на ночь в «Уолдорф-Астории», – проинформировал Джемисон. – Вернусь рейсом, прибывающим в четыре часа дня. Передайте Конклину, чтобы он встретил меня в аэропорту.

– Слушаюсь, сэр.

– Мы с женой обедаем дома, Смит. Приготовьте что-нибудь приличное. Миссис Джемисон дома?

– Нет, сэр, она уехала полчаса назад, думаю, на концерт.

Слава Богу, подумал Джемисон. Он почувствовал, что разговор с Шеннон был бы слишком тяжелым испытанием для его истерзанной нервной системы.

– Если будет что-нибудь важное, меня можно будет застать в отеле до половины десятого утра. После этого я буду в офисе.

– Понятно, сэр.

Джемисон повесил трубку. Это проблема решена. Что еще он собирался сделать? Он подумал о предстоящих ему тоскливых часах. Пойти в клуб? Но болтать с друзьями, имея на душе такую тяжесть, казалось немыслимым. Кино? Женщина? Нет, невозможно! Если бы только поговорить с Тарнией! Все тогда вошло бы в норму. Может, завтра удастся узнать, где она остановилась.

Он вскочил на ноги и принялся мерить гостиную шагами. Впереди целая ночь ожидания. Больше двенадцати часов. Вспомнив, что не обедал, и все же не чувствуя голода, он вызвал коридорного, тот принес ему сандвичей с курицей и шейкер мартини. Джемисон налил себе новую порцию мартини, выпил, съел пару сандвичей… Все это время он не переставал ходить по комнате, думая о Тарнии. Вдруг неожиданная мысль заставила его остановиться: а что, если Тарния передумала? Если она на самом деле не хочет бросать свою карьеру и выходить за него замуж? Может быть, этот римский модельер уговорил ее остаться в Италии? Джемисона бросило в жар. Он вспомнил, что, когда говорил насчет скорого развода и их женитьбы, Тарния встретила эту новость без особого энтузиазма. Можно ли это себе представить? Нет! Это опасная и глупая мысль. Он уверен, что Тарния любит его и хочет быть матерью его детей. Но тяжелые предчувствия не уходили. «Если я проведу так всю ночь, – сказал он себе, – я сойду с ума».

Снотворное! Как он раньше не догадался? Забыться до утра, когда Смит или полиция сообщит ему, что Шеннон больше нет и он свободен.

Джемисон принял горячий душ, проглотил четыре таблетки снотворного, которое всегда брал с собой в дорогу. Таблетки наконец подействовали, и он погрузился в тяжелый сон.