Избавьте меня от нее

Лукан аж застонал. Боже, каким надо быть идиотом, чтобы связаться с Клингом! Жадность – вот источник бед. Его загипнотизировала мысль о пятистах тысячах долларов.

Начихать на деньги, свобода дороже! Ведь это ФБР, а значит, он отправляется за решетку не меньше чем на десяток лет.

Смыться, и немедленно! Все к чертям. И назад, в Нью-Йорк! Слава Богу, богатых старух на его век хватит… Да, нужно сматываться…

Допив виски, он вскочил и бросился в спальню. Оделся. За полчаса упаковал кучу своих вещей в два чемодана.

К черту пятьсот тысяч долларов, повторял он себе.

Скорей! Скорей!

На мгновение он задумался, не предупредить ли Клинга, что за ними наблюдает ФБР. Нет! Могут быть осложнения. Клинг не даст ему уехать. К черту Клинга!

Лукан вышел на жару, незаметно оглядываясь по сторонам, потом подогнал машину к своему номеру.

Он забросил вещи в багажник машины и подъехал к стойке регистрации для расчета, сказал, что должен срочно вернуться домой. Из окна за его эволюциями наблюдали Бэрил и Джексон.

– Неужели мы дадим этому слизняку вот так уйти? – спросила Бэрил.

– Мы не можем его задержать, – сказал Джексон. – На него пока что ничего нету. Хотел бы я знать, что его спугнуло. Может, он где-нибудь меня видел и узнал? Ладно, пусть едет. В конце концов, главная добыча – это тот длинный тип и вьетнамец.

За несколько минут до восьми вечера Морис Федлер явился в отель «Бор о Лак». Его сразу же провели в «люкс» Джемисона, где уже был накрыт стол. Джемисон без остановки ходил взад-вперед по комнате.

– Вот и вы, Федлер, – сказал Джемисон, протягивая гостю руку. – Надеюсь, вы с добрыми вестями? Обед сейчас подадут, а потом мы сможем поговорить.

Действительно, в дверь постучали, и два официанта вкатили сервировочный столик.

– Все довольно просто, – сказал Джемисон. – Копченая лососина, мясо барашка и сыр. По-моему, у них есть довольно приличное вино – «Марго» шестьдесят первого года.

Мужчины сели за стол. Отрезая ломтики лососины, они говорили о погоде, Цюрихе, рассуждали о курсах валют и укреплении позиции доллара на международной арене. Федлер прекрасно умел поддержать такую беседу ни о чем.

Джемисон, не евший с тех пор, как вылетел из Парадиз-Сити, поел с удовольствием. Он кивал, поддакивал, но и не пытался включиться в поток болтовни Федлера.

К делу перешли лишь тогда, когда официанты собрали посуду и укатили столик. Джемисон взглянул на Федлера.

– Теперь… что вы мне можете сообщить?

– Мне кажется, мистер Джемисон, с вашего разрешения, что я решил эту проблему, – сказал Федлер, откинувшись на спинку кресла и крутя в пальцах округлый бокал с коньяком, который официант перед уходом наполнил. – Я думаю, вам не нужно объяснять, что американские граждане, постоянно проживающие в Штатах, не могут иметь незарегистрированные счета в швейцарских банках. Далее, если выясняется, что источник доходов незаконен, банк отказывает в приеме вкладов. Поэтому вкладчики должны заполнить соответствующие декларации с приложением гарантий и всего прочего. Ваш Клинг состоит вкладчиком банка Бове уже пять или шесть лет. И по отношению к нему было сделано исключение: при очередных взносах он не подал декларации об источнике доходов. Генрих Бове, по-видимому, в долгу у этого человека – из-за того, что в свое время Клинг оказал ему какую-то важную услугу. Я говорил с Паулем Бове. Он понимает ситуацию. Он охотно готов сотрудничать с нами. Мы договорились, мистер Джемисон, что вы внесете на счет Клинга сумму выкупа в размере пяти миллионов долларов, и Бове уведомит Клинга об этом.

– Каким образом? – спросил Джемисон.

– Естественно, Клингу не нужно официальное уведомление. Письма со швейцарскими марками часто просматриваются американскими властями. Поэтому Генрих Бове и Клинг договорились, что, когда на счет последнего поступают деньги, банк высылает ему туристический проспект. В этом случае в него будет вложена открытка с текстом: «Пятеро ваших друзей с нетерпением ждут встречи в ближайшем будущем». Открытка будет подписана инициалами Бове. Это будет сигналом Клингу, что деньги на его счет переведены.

– А после? – спросил Джемисон.

– Бове сообщит цюрихской полиции, что поступившая сумма является выкупом похитителю, который сам за ней явится. Клинг придет в банк за деньгами и будет арестован. Прежде чем он прилетит в Цюрих, он освободит миссис Джемисон – ведь деньги перечислены.

«Ну нет, – подумал Джемисон, – он убьет ее, а я женюсь на Тарнии». Вслух же сказал:

– Вы уверены, Федлер, что открытка убедит Клинга в том, что деньги получены?

– Так сказал мне Бове. Я думаю, в этом не может быть сомнений.

– Тогда я не вижу причин, почему бы ему не освободить мою жену. – Джемисон сел, обдумывая услышанное. Да, как только Клинг получит открытку, думал Джемисон, он убьет Шеннон. А теперь нужно избавиться от Федлера, чтобы еще раз внимательно рассмотреть эту опасную и сложную ситуацию.

– Спасибо, Федлер, вы хорошо поработали. – Шерман поднялся, давая понять, что встреча закончена. – Да, Федлер, я полагаю, что фирма сможет быстро выплатить пять миллионов долларов?