Избери жизнь

Я решил перевезти маму в поселение, но нечего было и думать идти ей пешком. Телег в деревне было сколько угодно, но вот где взять лошадь? Я даже пожалел, что отказался от предложенной лошади, но что поделаешь… Мама, верная своей привычке содержать хозяйство, сберегла корову. Но ведь её не впряжёшь в телегу. Но и тут снова Господь помог мне, а вернее, моей матери, этой скромной и кроткой труженице, тёплой молитвенице. Утром пошёл я в поле, пройтись по родным местам и, заодно, подумать, как перевезти маму в поселение. Я вспомнил моего таинственного помощника, без которого погиб бы в юзерхаузе, и решил обратиться к нему, хоть и без особой надежды, что он услышит. Я попросил его не ради себя, но ради моей мамы, помочь мне что-нибудь придумать. Сначала ничего не случилось, да я особо ничего и не ждал. Но через несколько минут я вдруг услышал вдалеке лошадиное ржание. Я устремился на звук, и за небольшой рощицей увидел лошадь, спокойно пасущуюся на поляне. Я тихо подошёл к ней, лошадь не сделала никакой попытки убежать. Я снял с себя ремень и накинул на шею лошади, она восприняла это спокойно Мне удалось привести лошадь в деревню. Мама, увидев мою находку, вознесла горячую благодарность Богу, а потом стала собирать вещи. Взяли только самое необходимое: иконы, документы, фотографии, кое-какие памятные вещи, одежду, посуду. Куриц посадили в большой деревянный ящик, корову привязали за телегой. В последний раз сходили на кладбище, попрощались с могилами отца, родных и близких. И тронулись в путь. На обратном пути подобрали молодую девушку, голодную и молчаливую. Похоже на то, что она не имела постоянного жилья, а жила то в одной, то в другой деревне в пустых домах. Нас она сначала испугалась и спряталась, мы издали предлагали ей пищу, и голод пересилил. Она подошла к телеге, поела. На вопросы, правда, не отвечала, но слушала и понимала. Нам удалось уговорить её ехать с нами в поселение. Вот в таком составе мы и вернулись.

– А дальше? – спросил Юзер.

– А дальше – маме дали комнату в домике, где жили другие пожилые женщины, а я стал вместе с другими мужчинами плотничать, строить новые дома. Народу в поселении прибавлялось, всех надо было обеспечить жильём. Я не боялся никакой работы. А по вечерам меня неудержимо влекло в маленькую церковь, построенную в центре поселения. Там знали, что я видел Ангела, и старались просветить меня в вопросах веры. Потом я стал прислуживать на богослужениях – стал алтарником. Научился читать церковные книги, выучил наизусть молитвы, псалмы, пел на клиросе. И вот наступил такой день, когда наш священник спросил меня, не хочу ли я служить Церкви в качестве духовного лица. Я понимал, что совершенно недостоин этого, но понимал также и то, что должен всей своей жизнью оправдать ту милость, которую Бог мне столь явно показал.

И после долгих приготовлений наш священник отвёз меня в другое, довольно далекое поселение в котором был епископ. (Понимаешь, только епископ имеет право сделать из обычного человека священнослужителя, это называется "Рукоположение"). И вот епископ рукоположил меня в диакона, а через несколько дней – в иерея. Ты сейчас не понимаешь, что это такое, но, я думаю, всё это я тебе объясню попозже.

– Я тоже хочу, как ты – ходить в золотой одежде и жить в дворце!

– Ну, во-первых, не во дворце, а в храме. Во-вторых, я там не живу, а служу. Живу я в другом месте, и там не так красиво, как в храме, хотя икон тоже много. Ну, и посмотри, разве сейчас я одет так же, как в храме?

– Нет… – пробормотал Юзер, глядя на простую черную рясу отца Василия.

– Красивые одеяния положено надевать только при богослужении. Ну, я вижу, сегодня ты совсем устал. Отдыхай, мы с тобой ещё успеем обо всем поговорить.

32. Хорошее окончание второго дня

У Юзера просто голова шла кругом от обилия впечатлений. Всё это было необходимо хорошенько обдумать. Юзер сначала сел на кровать, потом прилёг, и сам не заметил, как провалился в глубокий сон. Тихо зашла Аня и села около стола с книгой, глаза её скользили по строчкам, но мысли витали где-то далеко. Она то думала о Юзере, какой он, в сущности, большой ребёнок, то о его интересе к Вере, и гадала, испытывает ли Вера ответные чувства. (Её, как и большинство представительниц прекрасного пола, волновало всё, что имело намёк на романтические отношения). Потом в голове Ани возник образ её мужа, а следом – и родные, милые детские личики. Она мысленно пожелала всем такого же семейного счастья, которое царило в их семье.

Юзеру показалось, что спал он всего несколько минут, но когда приоткрыл глаза, увидел, что в комнате стало темнеть. А проснулся он потому, что в коридоре услышал голоса, которые разговаривали шёпотом, и один из этих голосов принадлежал той, которую он ждал весь день.

– Может быть, не стоит его будить? – говорила Вера. – Он сегодня столько всего услышал, что ему просто необходимы сон и тишина.