Изборский витязь

По обычаю, на могиле сажали деревце. Откуда-то успели принести яблоньку-дичок - как знак того, что дома у боярыни росли в саду яблони, - и после того, как священник, закончив панихиду, удалился, посадили её на свежей насыпанной курганом могиле. Стоявшая, как каменная, пока зарывали мать, Елена в этот миг закричала и стала оседать на землю. Ян и Добрыня с двух сторон бросились к ней. Они встретились взглядами, и рязанец гневно скрипнул зубами:

   - Уйди! Из-за тебя всё!

Елена обмерла у него на руках, и он унёс её прочь, оставив других завершать обряд прощания. Она пролежала без памяти весь день до вечера и только на следующее утро впервые вышла из светлицы, мутным, как у умалишённой, взором глядя по сторонам. С неприбранной косой, неряшливо, как больная, одетая, она сидела у окна, и из глаз её по одной капали на подпирающую щёку ладонь слёзы. Поспевавшая в эти дни за троих Любава подсела было к девушке, попробовала заговорить её, но Елена лишь согласилась откушать кутьи и поминальных яиц, после чего отвернулась от женщины и более ни на кого внимания не обращала.

Второй день после похорон начался так же. Время словно остановилось. На поварне стряпухи готовили поминальную трапезу, готовясь достойно помянуть боярыню. Мысли всех были сосредоточены на постигшем их горе, и только Ян не находил себе места. С утра он одиноким волком бродил у дверей Елениной светлицы, не смея ни уйти, ни постучаться и терзая себя сомнениями. Ещё день-два он может погодить, а потом придётся уезжать. Но Добрыня не станет ждать его очередного наезда - увезёт сестру домой. Тогда она навсегда будет потеряна.

«Матушка Прасковея, - взмолился он в нетерпении, - будь со мной подобрее!.. Заступи, не разлучай нас!» Вспомнилось, как мать кидала святой Параскеве-Пятнице[140] в колодезь мотки шерсти, благодаря за хорошую долю...

И только всплыло это в памяти, как Елена вышла.

Она ступила за порог тихо и осторожно, словно таилась от людей. Вдовий венец охватывал её высокий лоб, платок покрывал голову, прятал волосы. Она зябко куталась в платок и прошла мимо Яна, не бросив на него и взгляда. Но за тот единый миг, когда девушка проходила мимо, Ян успел заметить, что под скорбный плат она одела колты. Его колты.

Не помня себя, он бросился следом. Задержался лишь для того, чтобы в передней горнице одним махом сдёрнуть с киота расшитый ещё его прабабкой ручник.

Глава 9

Елена медленно шла по низкой молодой траве берегом реки. Северный ветер задувал на склоне Журавлиной горы, и под его порывами гнулись деревья и кусты и травы ложились под ноги девушке волнами. Белые, словно перья, облака ползли по безбрежному небу, торопясь в Ливонскую сторону. Где-то невдалеке эхом звенели голоса - завтра уже была Красная Горка[141], и молодёжь не могла усидеть дома. Что из того, что резкий ветер несёт холод, что совсем недавно на княжьем подворье кого-то отпевали! Молодость хотела жить и жила в своё удовольствие.

Когда-то - осенью тому уже будет пять лет - Елена сама, потеряв отца и словно оказавшись выброшенной из жизни, с удивлением прислушивалась к себе, чувствуя неистребимую тягу к жизни. Она хотела жить, несмотря ни на что, вопреки всему. Она страстно желала стать счастливой. Но прошли годы - и жажда жизни иссякла. Время прошло впустую. Девушка брела, не прислушиваясь к песням, которым она сама подпевала ещё год назад. Она была не одна - за нею неотступно шёл молодой изборский князь. Елена знала его шаги за спиной, затылком чувствовала его пристальный ищущий взгляд. Только что она вышла из светлицы потому, что не могла больше сидеть на одном месте. Ей хотелось бежать куда глаза глядят. Но чуть ступила за порог, как с содроганием поняла - бежать некуда. И словно крылья подрезали птице.

Узкая тропка, вынырнувшая сбоку, привела их к самому урезу[142] воды, к ракитам. Здесь идти нужно было осторожно, переступая корни, и Ян неожиданно оказался рядом, протянул руку:

   - Осторожнее, Олёнушка!

   - Что ты ходишь за мной? - неожиданно вымолвила Елена сама. - Уйди, оставь меня!

Ян остановился, расшитый алым ручник он нечаянно или нарочито повязал через плечо, как дружка на свадьбе.

   - Гонишь ты меня, Олёнушка, - сказал он. - Почто? Чем не мил?

   - Оставь, - повторила Елена. - Зачем мучишь меня?

   - Мучаю? - ахнул Ян. - Да за что же?.. Тебя, лебедь белую, красоту несказанную?.. Люба ты мне, Елена Романовна! Который год одну тебя только и вижу, только о тебе и думы мои!

Девушка отпрянула, закрывая лицо руками, и неожиданно наткнулась сзади на корявый куст ракиты. Оказавшись в его объятьях, задохнувшись от запаха молодых листьев и красноватой гладкой коры, она застыла, как зачарованная.

   - За что? - простонала она, чуть не плача. - Зачем ты!.. Вели бы ты знал, сколько я ждала, как Бога молила! А теперь уж поздно...