Избрание

Князь-гуляка Гассакс обожал всех удивлять и поражать: несравненные блюда из мяса и редкостных рыб, невероятные танцы под новые мелодии — придуманные для него специально отовсюду выписанными композиторами и хореографами, фантастически красивые представления — будь то подмостки театра или фейерверк, редкие животные или собрание старинных редкостей, в особом крохотном замке построенном специально для их представления гостям: его всегда манила слава эдакого передового чудака, способного на что угодно — что бы немного покрасоваться перед всеми и хоть чуток, но удивить!

На землях его княжества проходили две из семи известнейших ярмарок империи и обе стали популярными именно благодаря его личным стараниям: введённой недавно игре, под названием лотерея — где каждый участник мог, заплатив малую монету, получить затем, волею случая, полный сундучок серебра! Если повезёт конечно… И обязательные представления актёров и музыкантов, которых нанимали для ярмарок агенты князя по всей империи.

Народ валил толпами на его торжища и вскоре княжество стало довольно прилично богатеть. Но князю, с его тратами, всегда и всё было мало. А особенно — денег.

Заведя себе почти официально гарем, как у южных и восточных лунопоклонников, в который скупались женщины из всех мест где бывали купцы его княжества или его агенты, князь создал в нём целые отдельные службы, которые в своё время помогали «скрасить» пребывание в княжестве и самому нынешнему «престолодержателю»: были в гареме князя Гассакса и «обмывальщицы» — что натирали своими обнажёнными, роскошными, пышными, вовсю выдающимися телесами — мужчин во время совместной обмывки в банях, вроде живых мочалок. «Мочалками» их князь и называл, шлёпая по округлым огромным ягодицам девушек, с простодушным детским смехом.

Находились в его гареме и чтицы с прекрасными голосами, которых именовали «соловьини» — для вечерних поучительных книжных историй и бесед.

И гимнастки из цирков, что услаждали взор редкими позициями своего обнажённого или странно прикрытого, словно что бы ещё сильнее возбуждать похоть, рваными прозрачными лоскутами, тела.

Были «Целовальщицы и наминальщицы» — но до них Дезидерий так и не добрался, императорское присутствие рядом его всё же смущало в тот период…

Князь Гассакс происходил из старинного и давно уже ставшего влиятельным рода высокой знати: В начале имперской эпопеи, ныне покойногооснователя новой державы — его род не принял сторону победителя и за это чуть было в дальнейшем не лишился земель, вместе с жизнями.

Но новый, тогда ещё совсем юный, князь — быстро сориентировался и сам попросился в империю, со всеми своими землями и подданными.

Всё произошло без захватов с насилиями и прочего непотребства, сопровождающего присоединения новых государств. Это позволило Гассаксу вначале сохранить наследные земли, а со временем, после того как он смог проявить себя лучшим образом в общении с императором — втрое увеличить наследственные владения и вдесятеро, а может и более, доходы.

Проблемой данного Избирателя всегда были: дети и траты. Будучи невероятно любвеобилен и чадолюбив — князь Гассакс старался всем своим детям обязательно помочь на жизненном пути.

Детей от официальных браков — он удачно женил и выдавал замуж, не без помощи императора, за отпрысков главнейших родов или тогдашних министров империи. Детей от наложниц, в своём гареме — старался как мог произвести в имперские рыцари или бароны, и получить для них замок или важную государеву службу.

Законных детей у князя сейчас было четырнадцать, не очень законных — втрое больше. Последние годы это стало настолько большой проблемой, что часть потомственной знати империи даже поклялась вызывать на поединок всех его «выродков» и резать их как свиней, дабы данные «спорные рыцари» не пачкали своим присутствием рядов достойных знатных мужей.

Когда Дезидерий зашёл в кабинет, где его ожидал подобный экстравагантный посетитель, добродушный толстяк князь Гассакс вскочил и словно огромный округлый мяч, из кожи и шерсти, «покатился» навстречу главному министру: «Какое горе!» — ворковал он, целуя в щёки Дезидерия, — «Ай, ай, ай!»

— Да. Страшная потеря…

— Верно! Но я так понял, что впервые будет осуществлено Избрание, вместо простого объявления наследника?

— Совершенно верно.

— Что поделать — такова воля…Кто мы такие что бы оспаривать? А?

— Что?

— Хм… — весельчак толстяк Гассакс замялся, а потом, не без улыбки, но довольно просительно, объявил, чуть не пустив слезу, — Детки у меня. Много.

— Да. Наслышан. Вы не обделены чадами, слава ясному Солнцу!

— Замков бы им, самых завалящих — замочишек. Так: бастиду какую с земелькой… Хоть чуток!

Дезидерий устало на него посмотрел, потом протянул: «Ваше княжство довольно велико и…» Его собеседник лишь махнул рукой на слова главного министра: