Избрание

— Своим — плеть, врагам — костёр! Живи мы по таким законам, наша держава была бы первейшей, в известном нам мире и уже давно стала примером для подражания для остальных, которые стремились бы в неё влиться добровольно!

— Воистину. — смиренно, хотя и явно ухмыляясь, подтвердил как аксиому, услышанное главный имперский министр и поинтересовался, — Вы готовы поддержать на Избрании кандидата?

— Да… Наверное внука покойного что правит сейчас Кельрикой, правда ещё неточно. С ним Великий инквизитор за наставника, хотя… Какой он Инквизитор?! — так, тюфяк чернорясный, не более! Знаю я, как они проводят сожжения и самобичевания в городах — там один срам! Показушники, псевдоверные в Вере…

Дезидерий смиренно подождал с минуту внезапно замолкнувшего Хорхе, после чего продолжил: «Я могу официально обратиться к нему с вашим голосом? У вас есть предложения или просьбы к кандидатам на престол? Если да, то какие?»

— Да! — Хорхе воспылал своим и так немного странным взглядом, словно в припадке откровения снизошедшего на него вместе со светом Солнца. — Да!!! Именно из нашего славного храма должен быть новый жрец при императоре, это обязательно!

— Всё?

— Не перебивайте меня, вы ещё молокосос!

— Простите… — заблеял, несколько ошарашенный главный имперский министр, не привыкший к внезапным припадкам властности у Хорхе, что несколько раз за столом и императору покойному грозился привселюдно казнями на костре.

— Далее: коронация пройдёт у нас в храме «Карающего Жара», как обязательное условие. Люди должны видеть что всё изменилось и новый император отходит от позорных извращённых практик своего деда и возвращается в лоно истинной Церкви Светила, именно в нашем храме!

— Я попытаюсь…

— Да заткнись ты и слушай! Нужно вернуть массовые сожжения еретиков и просто преступников, трибуналами инквизиции, а заодно возобновить казни в жаровнях медных быков и «уссушки», когда еретиков ложат голыми на огромные медные противни и они медленно жарятся под солнечными лучами… Красота! Следует устроить комиссию по назначению подобных торжеств и празднеств по всей империи, и первое время Я сам готов её возглавлять, пока не найду достойного преемника…

— С этим бось не так просто, да и инквизиция теперь несколько изменилась…

— Да… Инквизиция! Император должен пообещать закон об переаттестации всех служб трибунала инквизиции и я сам, как председатель святого храма из которого инквизиция и родилась некогда, готов провести инспекцию всех нынешних слюнтяев и слабаков, что носят гордое звание — ИНКВИЗИТОР!!! Их нужно почти до одного прогнать прочь и набрать новых людей, из моего храма, «Карающего Жара» — они справятся, не сомневайтесь…

— Верю, верю! — скороговоркой выпалил хозяин кабинета, не уверенный уже в возможности договориться с престарелым фанатиком.

— Теперь… Скажите что я сам готов занять место Великого инквизитора, сколько мне отмеряно ещё лет жизни и готов провести важную реформу, что бы не утруждать столичные штабы дурацкими ненужными проверочными процедурами, что и так увеличивают препостыднейшую волокиту!

— И если не секрет, то какую реформу?

— Следует ввести «полевые суды инквизиции», из трёх человек — «местные тройки» из проверенных людей: нового инквизитора, офицера стражи и жреца, что будут на местах, в ускоренном режиме, принимать решения и казнить еретиков и отступников, гораздо скорее нынешних забюрократизированных лодырей из штабов трибунала инквизиции, в королевствах и княжествах!

— Вы хотите к возврату массовых сожжений — ещё ввести и ускоренные суды инквизиции, на местах, с минимум разбирательств? — поразился столь нелепой идее Дезидерий.

— Конечно же! Время давно пришло к этому приступить! — буквально взорвался в детском смехе Хорхе, смешно хихикая и подмигивая своему молодому собеседнику. — Мы ещё нагоним, то что упустили…

Внезапно зашедший слуга тихо сообщил Дезидерию что прибыл Виллиам, глава храма «Утреннего Рассвета» и главный противник сидящего напротив Дезидерия, Хорхе.

Следовало вежливо попрощавшись бежать к новому Избирателю, что бы тот ни за что не встретился с Хорхе в помещениях дома, иначе взаимных обвинений и криков будет не избежать.

Оба настоятеля двух главнейших городов-храмов империи люто друг друга ненавидели и их люди частенько устраивали потасовки между собой, несколько понижая уважение к церкви Солнца данными действиями.

Пока слуга медленно выводил хихикающего и лопочущего Хорхе из кабинета в боковой коридор, для усаживания старика в карету — его хозяин во всю прыть мчал на вход к потайной двери и лихорадочно придумывал где бы уединиться с Виллиамом, что бы поскорее избавить данное место от возможной встречи, двух, столь ненавидящих друг друга, людей, к тому же бывших Избирателями будущего правителя империи.

Вспомнив о небольшой беседке при лимонариуме, во внутреннем дворике особняка, главный министр на ходу поприветствовав главу храма «Утреннего Рассвета» — двадцатидевятилетнего высокого розовощёкого мужчину, за руку и чуть не насильно увлёк того по направлении коридора прочь из дома.