Избрание

Столица праздновала обновление: обновление лиц на троне, ждала определённой смены в руководстве, после полувекового «строительства» империи, своего первого и пока единственного, императора-основателя. Теперь, от его внука и наследника, люди ожидали чего то иного, «своего пути», что ли.

Люди расходились во мнения что следовало далее предпринимать: развивать походы на соседей и ещё сильнее укрупнить державу или заняться её скреплением, методом создания общих, для всех имперцев, целей и возможностей их совместной реализации.

— Не обращай внимания! — проорал Атаульф Жаку почти в ухо, когда начался фейерверк, а его друг внимательно прислушивался к беседе пары забулдыг, что наперебой давали бочке с напитком советы, как правильнее управлять державой. — Будет как будет! По старому уже никак, значит будет что новое…

— Почему никак? — дивился Жак. — Что мешает?

— Ну… Положим больше нет того, кто всю эту кашу заварил — умер недавно! Его наследники не имеют ни опыта его, ни авторитета, да и вообще — скорее даже диво что они сразу не развязали гражданскую войну меж собой, а согласились на Избрание. А то могли бы такое учудить…

— Так ведь тогда бы их жрецы в храмах прокляли и имперская армия пошла и…

— Ну и что? Часть жрецов прокляла — другая назвала спасителями державы! Дело такое… И имперцы, хоть пока себя и не проявилили, всё же тоже люди и нуждаются в выдачах жалования: я имею в виду боевых кнехтов или получении земель и замков, для обедневших имперских рыцарей. Хочешь не хочешь, а предложи из наследников, кто пооборотистей, некие варианты нового раздела и передела замков и части доходов высшей знати — и под его стяги тут же прибудут тысячи молодых карьеристов, что решат в паре тройке битв обеспечить себе и своему потомству безбедную старость. Как в своё время и предлагал ересиарх Руфус, если ты помнишь о таком…

— Так отчего же…

— Рано! Наследники имеют лишь свои силы в подчинении, которыми сложно захватить всю империю. Прибыв в столицу нашей державы они начнут интриговать и переманивать к себе высших аристократов, а те — своих клиентов и тех кто ступенькой пониже… И так до самых последних крестьян, в глухих сёлах на горных вершинах! Когда один из них будет уверен в победе — тогда и рискнёт, а пока что будет показное Избрание.

— Почему показное?

— Если кого и изберут, ему придётся решать что делать с братьями и самими Избирателями: либо устроить бойню в столице и начать правление как кровавый тиран, рискуя ответом когда либо за подобное поведение — либо отпустить их в принадлежавшие им земли и… ждать обязательного заговора против себя. Положение предурацкое, поверь мне!

По площади, возле беседующих юношей, бегали артисты из бродячих балаганов и смешили народ своими выходками.

Пару драк происходили возле бочек с питием, а на лестнице, возле выхода к императорскому дворцу, уже вовсю играл оркестр, призывая людей не расходиться в наступающей темноте, а продолжать празднование приезда наследников — при факелах и фонарях, что во множестве были установлены в местах празднования стражей столицы.

Глава четвёртая: «Дела наши грешные…»

Когда в столице, ближе к полночи — начали понемногу успокаиваться народные гуляния. Когда Жак и Атаульф, наконец попрощавшись в полной темноте, разошлись, сговорившись о завтрашней вечерней встрече на пятачке где познакомились сегодня — на которой Атаульф хотел показать приезжему другу основные знаковые места родного столичного города. Когда стража перешла на свой привычный ночной режим патрулирования улиц, а основная часть вызванных, в честь приезда наследников, стражников и гвардейцев — вернулась в свои казармы, для отдыха после суматошного сегодняшнего дня — именно в это время начался совместный ужин всех прибывших наследников внуков умершего императора, во дворце их покойного деда.

Четвёрку вице-королей тайно провели, с небольшим эскортом из провинциальных советников и телохранителей, ко дворцу, в котором они сегодня уже чуть ранее почтили память усопшего властителя и старшего родственника, и осторожно проведя разным входами — всех одновременно запустили в парадную трапезную залу: что бы не вызвать у кого из них лишних подозрений в сговоре за их спинами.

Уммландец Лиутпранд был весел и бодр — он явно уже отдохнул после своего въезда, самым первым из наследников, в столицу. Кельрик Амвросий, что было для него непривычно — улыбался, хотя настолько странно, что лучше бы он этого не делал: его улыбка скорее пугала, чем располагала людей к нему.

Ромлеянин Джанелло был подчёркнуто вежлив, однако иногда с площадной бранью и угрозами пыток срывался на своих людей, что портило всё первое мнение о нём. Гарданец Борелл был снова в слегка хмельном веселье, но явно бодрее чем недавно вечером, когда он с трудом просто стоял на ногах.

Увидев друг друга вместе, а Дезидерий знал что наследники не собирались таким образом уже более семи лет — каждый из внуков императора резко остановился на месте где находился и взялся за эфес своего оружия.