Избранная

Совершенно убитая, Маша быстро оделась и поплелась домой. Дэн молча проводил ее до порога и запер за ней дверь. Ну конечно же, думала девушка, это она все испортила! Проклятая неопытность…

На следующее утро с Леонидом Борисовичем случилась неприятность. Перед самой гимназией его чуть не сбила машина. Она пролетела мимо на большой скорости почти вплотную, и учитель еле успел отскочить, рассыпав в мокрый снег свои бумаги. Он хотел запомнить номер, но тот был заляпан грязью, а стекла тонированы. Хотя сама машина показалась Леониду знакомой, кто-то из учеников ездил на такой. Вот только кто, он не мог вспомнить. Зато вспомнил, что эта машина не первый уже раз преследовала его по городу.

– Добрый день, профессор! Как вы себя чувствуете? – с улыбочкой поздоровался Дэн, когда Леонид, отряхивая мокрые бумаги, шел по коридору.

Учитель медленно обернулся:

– Ты ведь ездишь на машине, Дэн?

Парень кивнул и охотно продемонстрировал ключи от машины с оригинальным брелоком.

– За мной кто-то следит в последнее время, – строго сказал учитель. – Какой-то парень на машине, такой же, как у тебя.

Дэн с наглой ухмылкой подбросил ключи в руке:

– Вы меня в чем-то подозреваете?

– Нет. Пока нет. Но если это ты… остановись, пока не поздно. Пока тебя не выгнали из гимназии. Кивни, если понял.

С тем же нахальным видом Дэн кивнул, а потом крикнул вслед:

– У нас в стране презумпция невиновности!

Разумеется, это Дэн следил за учителем. Он и сам не знал, зачем Марго понадобился Леонид. Но… задания нужно было выполнять.

* * *

Марго сидела на огромной каменной плите, смиренно сложив руки. Рядом плескались морские волны, а где-то в стороне виднелось кладбище.

– Эти люди родились на триста лет позже, чем я, – задумчиво сказала она. – И вот, они уже спокойно спят.

Но Ян, явившийся сюда по ее просьбе, не был настроен на философию:

– Что тебе нужно, Марго?

– А ты торопишься к своей подружке? – не удержалась она от яда. – Мне кажется или она похожа на меня?

– Кажется.

– И ты испытываешь к ней те же чувства, что и ко мне когда-то? – она подошла к нему и заглянула в глаза с надеждой.

– Снова показалось, – отрезал Ян. – Она лучше тебя, Марго.

Холодный морской ветер трепал его волосы. Он повернулся, чтобы уйти, но Марго окликнула:

– Подожди. Ты можешь кое-что сделать для меня.

– Я ничего не могу сделать для тебя, – Ян остановился.

– Ошибаешься! – воскликнула демонесса. – Прикончи меня!

Теперь он обернулся. Марго смотрела на него с отчаянием, в глазах блестели слезы:

– Я очень устала. Просто смертельно…

Ян растерялся. Он слишком хорошо знал Марго, чтобы ей верить.

– Что ты задумала? Я не верю ни одному твоему слову, Марго!

– Так избавься от меня! – пылко воскликнула она. – Отправь меня в ад! Небеса против не будут. Никто вообще не будет против. Никто…

И прежде чем он успел что-то ответить, она на миг прижалась щекой к его щеке, обняла за плечи – и исчезла.

* * *

Петр Евгеньевич, сильно не в духе, шагал по цеху, а за ним робко семенил Павел.

– Почему до сих пор не организована встреча с украинцами?!

– Она организована… почти, – замялся Павел. – Наталья договаривается.

Но Петра такой детский лепет еще больше разозлил:

– Почему никто, кроме меня, не может решить вопрос по контракту?! А что будет, когда ты сам станешь управляющим?

– Ну зачем ты так говоришь? – смутился сын. – Ты еще долго будешь директором…

– Немедленно займись контрактом с украинцами!

И тут Софья решилась и вышла из-за станка.

– Я зашла попрощаться, – с грустной улыбкой сказала она. – Переезжаю в гостиницу, а завтра самолет – возвращаюсь в Лондон.

Отец молчал, мрачно глядя на нее. Глаза Павла воровато забегали.

– Папа… Мне жаль, что все так получилось. Я не хотела тебя расстраивать. Я приехала не ради денег, а потому, что ты был болен. Правда! Будь здоров, пожалуйста…

Петр пристально смотрел на дочь, пытаясь понять, лукавит она или нет. А Софья между тем обратилась к брату:

– Паш, можно тебя на минуту?

Павел кивнул, и они отошли в сторону. Что угодно ожидал он услышать – обидные слова, угрозы, клятвенные заверения… Но слова сестры его всерьез обескуражили:

– Помнишь свою любимую игрушку? Оранжевый грузовичок?

– Ну… Помню. А что?

– Помнишь, ты потерял его? Ты так плакал тогда… Так вот. На самом деле это я его сломала.

Павел смотрел с удивлением. Сестра мягко положила руку ему на плечо: