Избранная

Пока мы идем в столовую, я внимательно изучаю лицо Тобиаса в поисках следов разочарования. Мы провели два часа, лежа на его кровати, разговаривая и целуясь, и в конце концов задремали, пока не услышали крики в коридоре — люди направлялись на банкет.

Если что-то и изменилось, то он стал менее серьезным. Во всяком случае, больше улыбается.

Дойдя до входа, мы разделяемся. Я вхожу первой и бегу к нашему с Уиллом и Кристиной столу. Через минуту он входит вторым и садится рядом с Зиком, который протягивает ему темную бутылку. Тобиас отмахивается.

— Куда ты подевалась? — спрашивает Кристина. — Все остальные вернулись в спальню.

— Просто бродила вокруг. Слишком нервничала, чтобы с кем-то разговаривать.

— У тебя нет причин нервничать. — Кристина качает головой. — Я всего-то на минутку отвернулась, чтобы поболтать с Уиллом, как ты уже исчезла.

Я замечаю в ее голосе нотку зависти и снова жалею о невозможности объяснить, что я была хорошо подготовлена к симуляции из-за того, кто я есть. Остается просто пожать плечами.

— Какую работу ты выберешь? — спрашиваю я.

— Пожалуй, мне понравится работа, как у Четыре. Обучать неофитов. Они у меня света божьего не взвидят. То-то весело будет! А ты?

Я так сосредоточилась на прохождении инициации, что почти не думала об этом. Я могла бы работать на лидеров Лихости… но они убьют меня, если узнают, кто я. Какие еще есть варианты?

— Наверное… я могу быть послом в других фракциях. Думаю, мне поможет то, что я переходник.

— Я так надеялась, что ты скажешь «будущий лидер Лихости», — вздыхает Кристина. — Потому что именно этого хочет Питер. Он без умолку болтал об этом в спальне.

— Я хочу того же, — добавляет Уилл. — Надеюсь, я буду стоять выше его… о да, и всех прирожденных лихачей. Совсем о них забыл.

Он стонет.

— О боже. Это совершенно исключено.

— Вовсе нет. — Кристина тянется к его руке и переплетает с ним пальцы, как будто это самая естественная вещь на свете.

Уилл сжимает ее ладонь.

— Один вопрос. — Кристина наклоняется вперед. — Лидеры, которые наблюдали за твоим пейзажем страха… они над чем-то смеялись.

— Неужели? — Я до боли прикусываю губу. — Приятно, что мой ужас их позабавил.

— Как ты думаешь, что это было за препятствие?

— Понятия не имею.

— Ты лжешь, — уличает она. — Ты всегда покусываешь щеку изнутри, когда лжешь. Это тебя выдает.

Я перестаю покусывать щеку изнутри.

— Уилл сжимает губы, если тебе от этого легче, — добавляет она.

Уилл немедленно прикрывает рот.

— Ладно, скажу. Я испугалась… близости.

— Близости, — повторяет Кристина. — Типа… секса?

Я напрягаюсь. И заставляю себя кивнуть. Даже если бы, кроме Кристины, никого рядом не было, мне все равно захотелось бы ее немедленно придушить. Я обдумываю несколько способов причинить максимум вреда, затратив минимум сил, и пытаюсь испепелить ее взглядом.

Уилл смеется.

— И как это было? — спрашивает она. — В смысле, кто-то просто… попытался это сделать? И кто же?

— Да никто. Незнакомый мужчина… без лица. А как твоя моль?

— Ты обещала никому не говорить! — вопит Кристина и шлепает меня по руке.

— Моль, — повторяет Уилл. — Ты боишься моли?

— Не какая-нибудь жалкая стайка моли, — поясняет она, — скорее… целый рой. Повсюду. Все эти крылышки, ножки и…

Она содрогается и качает головой.

— Ужасно, — с притворной серьезностью соглашается Уилл. — Узнаю свою девочку. Круче нее только ватные шарики.

— Да заткнись ты.

Где-то визжит микрофон, так громко, что я прижимаю ладони к ушам. Я оглядываюсь в поисках Эрика, который стоит за одним из столов с микрофоном в руке и постукивает по нему кончиками пальцев. Закончив стучать и дождавшись, когда толпа лихачей затихнет, Эрик прочищает горло и начинает:

— Мы здесь не большие мастера говорить. Красноречие — удел эрудитов.

Толпа смеется. Интересно, они знают, что он раньше был эрудитом и под напускным безрассудством и даже жесткостью лихача он больше эрудит, чем кто-либо друг ой? Сомневаюсь, что они стали бы над ним смеяться, если бы знали.

— Так что я не буду долго тянуть. Наступил новый год, и нам досталась новая толпа неофитов. И чуть меньшая толпа новых членов фракции. Наши поздравления!

При слове «поздравления» комната взрывается, не аплодисментами, а стуком кулаков по столам. Звук вибрирует в моей груди, и я усмехаюсь.

— Мы верим в отвагу. Верим в действие. Верим в свободу от страха и приобретение навыков, которые помогут изгнать зло из нашего мира, чтобы добро могло процветать и приумножаться. Если вы верите в то же самое, добро пожаловать.

Несмотря на то что Эрик, вероятно, ни во что из перечисленного не верит, я невольно улыбаюсь, потому что я — верю. Как бы сильно лидеры ни извратили идеалы Лихости, эти идеалы все же могут стать моими.

Снова стук кулаков, на этот раз в сопровождении возгласов.