Избранная

А Иван, не заходя домой, пошел в бар, где долго топил в водке свои печальные мысли. Марина. Если бы не он, она была бы жива… По мере выпитого Ивану все больше верилось, что это так.

* * *

Горели черные свечи у ног статуй африканских божков. Темнокожие барабанщики выстукивали на ритуальных барабанах-джембе свои ритмы, жрицы-хунси извивались в экстатическом танце. Унган, главный жрец вуду, сидел на посыпанном мукой полу перед черной статуэткой богини Луны, беззвучной молитвой призывая богиню явиться к нему, смертному.

И вдруг дым от свечей стал гуще, заклубился светящимся смерчем, и в этом дыму перед Унганом возник стройный силуэт девушки. Ада – а это была она – шагнула из дверей и встала прямо перед жрецом.

– Богиня?

– Ты ждал меня? – властно спросила Ада.

– Каждую минуту, – Унган почтительно склонил голову. – Чего хочет богиня от простого смертного?

– Скоро узнаешь.

– Что бы это ни было – я тебя не разочарую, – клятвенно заверил жрец.

– Лучше, если это так и будет, – грозно сказала она. – Для твоего же блага.

* * *

Вечером за ужином мама как бы невзначай спросила у Маши:

– Что-нибудь слышно от отца Дэна?

– Дэн вчера был у него в тюрьме, – больше Маше ответить было нечего.

– Представляю, какой там ад, – грустно сказала Елена. – Не оставляй Дэна одного, Маша. Ему сейчас трудно.

– Я как-нибудь сама разберусь, – отрезала Маша.

– Просто хотелось помочь. Это вполне нормальное человеческое желание, – с обидой ответила мама.

Маша хотела что-то сказать, но вдруг ей стало совсем не до разговора. Перед ее глазами предстала заснеженная ночная трасса и одинокая машина, несущаяся на бешеной скорости. Маша увидела, что за рулем – Иван, и в его глазах – пьяное бездумье и злое лихачество. Миг – и он не вписался в поворот дороги и с размаху влетел в придорожный столб. Звон стекла, ужас, кровь…

Маша сжала виски, едва не закричав.

– Маш, с тобой все в порядке? – подскочила мама.

– Да. Да, да, – девушка терла виски, приходя в себя от жуткого видения. Проскользнув мимо испуганной мамы, она бросилась в свою комнату и схватила Книгу.

– Это уже было или только будет? – спросила громко, воздев глаза кверху…

…и увидела, как на нее падают одинокие крупные снежинки. Падают с ночного неба. А сама она стоит на обочине пустынной ночной трассы. Ни машин, ни людей… Это была та самая трасса, что предстала ей в видении.

И издалека быстро приближался свет фар одинокой машины…

Забыв об опасности, Маша выбежала на дорогу и замахала руками. Машина виляя неслась на огромной скорости, то и дело выезжая на встречную полосу, казалась неуправляемой. Маша кричала, махала руками, зажмурилась, ослепленная светом фар, – но с дороги все же не ушла.

Взвизгнули тормоза, и автомобиль остановился в нескольких метрах от Маши.

– Тебе что, жить надоело?! – пьяный Иван вывалился из машины, держась за дверцу, чтоб не упасть.

Маша облегченно перевела дыхание и замотала головой, давая понять, что жить ей еще очень даже хочется.

– Ты кто такая вообще? – прищурился Иван, пытаясь сфокусировать зрение. – Я тебя знаю?

– Я Маша. Сестра Ромы Аверина.

– И к-какого хрена ты делаешь на дороге, сестра Ромы Аверина? – логично осведомился Иван. – Я мог тебя убить!

– Вы себя чуть не убили, – рассердилась Маша. – Вы хоть понимаете, что вы пьяный?

– Все, аут. Уходи, – помотал головой Иван и сделал попытку снова залезть на водительское сиденье.

– Никуда я не уйду. Мы сейчас вместе будем ждать такси, – Маша вынула мобильник.

Потом они сидели в кафе, и Иван долго изливал душу. Рассказывал о своей жизни, о проблемах с пасынком, сокрушался о том, что будет с магазином, когда Тимур достигнет совершеннолетия.

– Попробуйте с ним поговорить, – посоветовала Маша.

– Бесполезно, – покачал головой Иван. – Уже бесполезно.

– А вы постарайтесь. Тимуру грозит большая опасность, и это очень серьезно, – убедительно говорила Маша. – Вы найдете какое-то решение, вместе найдете. Только не бросайте его.

Уходя, она оставила Ивану свой номер телефона.

* * *

Утром Катя угрюмо брела по коридору гимназии, слушая через наушники музыку под стать своему невеселому настроению.

С тех пор как Гоша получил те проклятые фотографии, где она целовалась с учителем, их отношения так и не возобновились, как она ни старалась. Мало того, его стали все чаще замечать в компании Зои Румянцевой. Отказавшись от черного прикида и зловещего макияжа, Зоя из мрачной готессы превратилась в простую милую девчонку. И сумела заманить Гошу в свои сети, со злостью думала Катя.

Гоша с Зоей теперь гуляли под ручку, он провожал ее домой. А вчера, вчера… Катя чуть снова не заплакала от обиды. Вчера она в очередной раз пыталась наладить отношения, предложила Гоше все забыть и чтоб все стало как прежде. Пригласила на концерт, который сегодня должен состояться в их кафе. А он выслушал спокойно и весело, убрал ее руки со своих плеч и – ушел с Зоей. Наверняка и на концерт сегодня с Зоей явится…

Из мрачных раздумий Катю выдернула Маша. Она подошла сзади и прижалась ухом к Катиному наушнику, пытаясь услышать музыку.

– Все нормально? – спросила она. – А то ты какая-то странная.