Избранная

– Я думала, если сяду за руль, это поможет мне отвлечься от мыслей о Создателях, но это не сработало. – она с досадой бьет ладонью по рулю, заставив меня удивленно приподнять брови. Все серьезнее, чем я думал. Девушка продолжает. – А у тебя что-то спрашивать бесполезно. Ты все равно ничего не рассказываешь.

Она, безусловно, права, но на некоторые вопросы я не могу ответить не потому, что не хочу этого, а потому, что: либо не знаю ответа, либо не имею права разглашать информацию, которая случайным образом добралась до меня.

– Остынь, хорошо? – поднимаю руки ладонями к ней. – Нам остается ехать всего ничего, скоро ты все узнаешь.

– Ага, скажи это моему разуму, который безостановочно строит догадки, и каждая последующая вдвое хуже предыдущей! – Арин морщится, будто сказанное вызывает у нее боль.

Я вздыхаю и произношу то, о чем могу пожалеть.

– Ладно, давай сделаем так. Ты озвучишь свои мысли, а я опровергну или подтвержу твои теории, если, конечно, сам знаю ответ.

Арин снова бросает на меня недоверчивый взгляд, который совершенно меня не удивляет. Мне понятны ее сомнения, с чего бы мне начинать отвечать на ее вопросы сейчас, если я не сделал этого раньше. Убейте меня, но я сам не знаю. Может быть все намного проще, и мне надоело смотреть, как она теряется в догадках, хотя заслуживает знать больше. Она же Избранная в конце концов. Причем не простая Избранная, а дважды отмеченная Тьмой. При одном взгляде на нее, на то, как она злится из-за сложившейся ситуации, можно заметить невооруженным взглядом темного, умеющего считывать ауры с обычного смертного, два скромных темных пятнышка на ее светлой ауре, которые говорят о том, что она умерла и вернулась обратно. Дважды. На моей памяти такого не случалось. И другие темные, которые увидят эту особенность, очень удивятся и вряд ли обрадуются. Ведь когда приходит наше время, и мы умираем, Тьма через какое-то время просто находит нам замену, а не возвращает обратно из Иного мира, границу которого мы никогда больше не сможем пересечь.

Пока девушка думает, я вновь перевожу взгляд на дорогу, освещенную ярким светом фар. Впереди метрах в ста от нас стоят две машины, одна ехала в том же направлении, что и мы, а вторая – навстречу. Первая находится чуть ближе, поэтому Арин заранее сбрасывает скорость и перестраивается на встречную полосу, чтобы объехать ее, а затем вернуться в свой ряд. Именно в этот момент ни с того ни с сего на нас с неба обрушивается поток воды. Ни тебе молнии, ни грома. Тянусь к рулю и включаю дворники, толку от которых нет никакого. Видимость практически нулевая. Арин жмет на тормоз и останавливается посреди дороги, вглядываясь в темноту за окном, которую вообще не рассеивает свет фар.

– Что будем делать? – из-за шума ливня снаружи ее голос больше похож на шепот. – Я не вижу дороги.

– Придется переждать прямо здесь. – слегка пожав плечами, даже несмотря на то, что она этого не видит, отвечаю громко. – От меня за рулем сейчас тоже не будет никакого толку.

Она глушит мотор и выключает бесполезные фары, погружая нас в полнейшую темноту, а после откидывается на спинку сиденья и обнимает себя руками. Пользуясь тем, что она меня не видит, в открытую наблюдаю за ней. Арин что-то обдумывает, неосознанно покусывая нижнюю губу и глядя пустым взглядом прямо перед собой. Не могу отвести взгляда от ее губ, вспоминая тот поцелуй, который не был для нее настоящим, ведь она думает, что это был просто сон, но для меня он был более чем реален. Арин резко поворачивает голову в мою сторону и смотрит точно мне в лицо, хотя на самом деле меня не видит.

– Йен? – говорит негромко.

– Я здесь. – протягиваю руку и касаюсь ее ладони, пальцы девушки подрагивают, но она не отстраняется.

– Мне не дает покоя наш недавний разговор. – нерешительно начинает она, а я медленно поглаживаю тыльную сторону ее ладони большим пальцем, подбадривая продолжать. Замечаю, как она задерживает дыхание, а кожа шеи и лица приобретает приятный розоватый оттенок, и улыбаюсь, довольный собой.

– Продолжай. – говорю мягко, и девушка решительно кивает, скорее для себя, чем для меня.

– Хорошо. Ты сказал, что так или иначе, каждый из Создателей имеет на меня виды. – все это она проговаривает довольно быстро, словно боится передумать. – Что это значит? Зачем я им? Почему Тьма все время возвращает меня обратно, ведь первых трех погибших Избранных никто не вернул?

Напрягаюсь, но стараюсь не подавать вида, поэтому продолжаю осторожно поглаживать ее кожу. Что я должен ей сказать? Что Тьма хочет сделать ее темной? Я ведь не идиот, чтобы такое говорить. Реакция будет довольно предсказуема. Арин испугается и сделает какую-нибудь глупость. Да что уж там, я думаю, любой бы испугался. Поэтому решаю не отвечать напрямую, а спросить, что она сама об этом думает.

– Какие у тебя догадки и предположения? – спрашиваю мягко.