Избранная для Альфы

Перевернув еще несколько страниц, устало выдохнула. Интерес пропал. Сонливость усиливалась. Подавив зевок, уставилась вперед. Пейзаж не менялся.

Кусты, поля, редкие деревья.

Гриня вскинул голову, подмигнул и включил громче музыку, видимо, понял, что я сражаюсь со сном. Улыбнувшись ему, снова вернулась к альбому. Другого развлечения просто не было. Пролистав лениво до последней страницы, снова замерла и подняла цветную фотографию.

Сердце словно раскаленная спица пронзила.

Похороны деда!

Кто? Зачем ее сделали? Ответа у меня не было.

Зато теперь я могла взглянуть на все со стороны.

Мне словно заново показывали этот день и этот час. Небольшое деревенское кладбище. Над низкой травой стелился легкий туман, дождь только закончился. Земля мокрая, жирная. Чуть поодаль от свежевыкрашенных оградок насыпь и деревянный гроб. Толпа народа. Все в темном.

Я всмотрелась в навеки замершие фигуры. В лица. Гриня с деревянным крестом, рядом его мама. Дядя Семен с лопатой.

Я бледная, потерянная, держу бабушку за плечи, она словно падает на колени. Плачет…

Что-то снова дрогнуло в душе. За моей спиной стояли родители.

Мать улыбалась...

Отец, подняв руку, смотрел на часы...

Повинуясь собственному гневу, я смяла фото и мысленно прокляла их. В какой раз уже и не счесть.

Музыка с быстрой сменилась на медленную. А я вновь ушла с головой в воспоминания не столь далекого детства.

Глава 5

Бабушка слегла сразу после похорон, на которые и прибыли мои родители. Я уже и не помнила момент, когда они появились. Просто услышала голоса, знакомые, и вышла на широкую веранду. Встречать.

Но они меня даже не заметили.

Прошли мимо. После долго ходили из комнаты в комнату, что-то высматривали, переговаривались, злились. Вот тогда я и заметила странность поведения родных. Вместо того чтобы горевать и плакать, мама затеяла... баню.

Баню...!!!

Ей, видите ли, нужно было ополоснуться с дороги. Я запомнила и то недоумение на лице соседки, когда все сели за стол поминать дедушку, а мама погнала мужчин колоть дрова. Ей хотелось попариться! Словно не родного отца она сегодня земле предала, а просто в гости прикатила. Папа же все расхаживал по дому и деловито заглядывал во все углы, ящики, полки. Приценивался. Или искал что-то.

Не нашел... Оттого и разозлился, а после разогнал соседей по домам. Он вел себя словно хозяин. Барин!

Уже стемнело, а я сидела на кровати рядом с уснувшей бабушкой и прислушивалась.

В груди болело. Будто огнем прожигало. Слезы высохли и осталась злость. Она волной поднималась из глубин души и рвалась наружу. Мне казалось, что руки покрывает легкая темная дымка, но стоило моргнуть, как она исчезала.

Глупости! Это я сейчас понимала — привиделось мне все тогда. Это боль затмевала разум. Но в тот момент я ощущала эту внутреннюю силу. Магию, если можно ее так назвать.

Родители вернулись из бани и прошли по коридору. Отец в трико с голым торсом, мама в шелковом ярком халатике. Мои кулаки сжались. Они смеялись, им было весело.

Но именно этого момента я и ждала. Поднявшись с кровати, старательно обошла скрипящие половицы и, крадучись, проследовала за ними.

Да, я подслушивала. Сама не знала, зачем мне это. Интуитивно, как-то повинуясь голосу, что тихо звучал в голове. Схоронившись в темном чулане около кухни, ловила каждое произнесенное ими слово.

А в голове все нашептывали: «Не жди от них добра»

— Дом нужно срочно продать, а твоих перевести к нам, — строил планы на наш с бабушкой счет отец. — Мы в долгах, а тут хоть какая-то копейка. И узнай у твоих, где сбережения. Старик хорошо получал, у него должны быть деньги и немалые.

— Что значит твоих?! — возмутилась мама. — Катька и твоя дочь тоже! У отца я спрашивала, сказал, ни копейки не даст.

— Не придирайся к словам, Яра. И мало ли что он там говорил. Все, нет старика! Пока старуха не в себе, трясти их нужно. — Отец деловито выглянул в окно и осмотрел наш огород. — Дом крепкий, земля разработана, хозяйственные постройки есть. Опять-таки баня. Продавать нужно! Срочно!

— Да чего его продавать? Что за него возьмешь? Действительно, копейки. Больше возни, — уныло отозвалась мать, помешивая возле плиты супчик, который готовила на ужин.

Я видела их через щель. Нет, какая скорбь? Они приехали поживиться. Ребенком еще была, но тогда все правильно поняла.

Дом и дедушкины накопления — вот цель их приезда.

— Ну, не скажи, Яра, — голос отца звучал слишком уверенно. — Под миллион за эти стены точно дадут. Твой отец хорошо о доме заботился. Любят в этих краях люди себе дачи устраивать. А здесь и лес для охоты, и рыбалка знатная. Так что поднимай мать и вещички пакуйте. А Катюху можно и в школу-интернат сдать. А чего? Пускай там учится. Главное, вытряси бабкины сбережения. И карту отобрать не забудь.

— Олежка, — мать всплеснула руками. — Ну какой интернат? А на выходные? Нянчиться с ней? А маму куда? Кто за ней следить будет? Сам понимаешь, ведьме город, что клетка. Зачем мне эта обуза? Деньги, конечно, заберем. Не нужны они им в этой дыре. А дом... Ну нет, пусть здесь и живут дальше.