Избранная для Драконов

Сдерживая себя из последних сил, Рафаэль думал лишь об одном: как бы не допустить того, чтобы потерять контроль над собой. Ведь по предыдущему опыту близости со стихийками он не мог судить, ведь ни одна стихийка до этого не вызывала в нем столь яркие эмоции и бурю чувств.

– Элизабет, крошка, разведи ножки пошире, – осипшим от желания голосом попросил Рафаэль.

Элизабет беспрекословно подчинилась. Она раскинула ноги так широко, что связки захрустели на внутренней стороне бедра, и слабая боль прокатилась по мышцам, но стоило только почувствовать, как во влажную щелочку между ножек упирается что-то огромное и пульсирующее, эта боль мгновенно сменилась желанием.

Элизабет смотрела на Рафаэля глазами, полными ожидания, и он замер, уперев разбухшую головку в преддверие мокрой глубины. Тогда Элизабет несмело протянула к его плечам руки и обвила ими мощную шею, сцепив пальчики сзади в замок. Первая качнула бедрами, чуть насаживаясь на широкую головку.

– Я готова, – прошептала она и чуть приоткрыла губки, призывая Рафаэля к действиям.

Профессор почувствовал, что Элизабет расслабилась, и тугое колечко, скрытое под розовыми складочками, не так сопротивляется. Рафаэль вошел в стихийку одним рывком. Одновременно он поцеловал Элизабет, проник в ее рот языком и начал повторять в теплой плоти все те же движения, что и несколькими минутами ранее он делал это с ее нижней плотью. Крик девушки утонул в ее же собственных стонах. Она, будто утопающий, цеплялась за шею Рафаэля, боясь утонуть в той пучине неизвестности, куда вот-вот она снова нырнет. Элизабет не удержалась на плаву и рухнула в бездну экстаза в тот момент, когда Рафаэль задвигался бедрами.

Рафаэль начал толкаться в тот момент, когда увидел, что Элизабет взлетела на новый гребень экстаза. Ох уж эта крошка, такая горячая и холодная одновременно. Она еще не умеет управлять своими силами, но как только она поможет избавить Габриэля от демона, он обязательно научит ее этому. Да. Рафаэль твердо решил для себя, что не даст этой сладенькой куколке погибнуть. Эта крошка теперь принадлежит ему, и пусть Рафаэлю придется перерыть все древнейшие источники, чтобы разузнать, как повернуть вспять предначертанную ей судьбу, прописанную в Свитке Альсовиса, но он это сделает без сомнения.

– Аа-ах! – прокричала Элизабет, возносясь к новым высотам оргазма.

Рафаэль, нависнув над девушкой, ласкал ее тело, стараясь вновь и вновь разжигать пламя желания в этой хрупкой крошке. Его внутренний зверь чувствовал, что с каждым оргазмом силы все с большей и большей охотой высвобождаются из своих сокрытых сосудов, а им с Габриэлем только этого и не достает.

– Рафаэль, мне кажется, я умираю… – простонала чуть слышно куколка и потеряла сознание.

– Великие! – взревел драконьим рокотом Рафаэль, от чего каменные стены пещеры задрожали. Девушка лежала под ним неподвижно, но Рафаэль уже не мог остановить себя, ему нужна была ее сила стихий, и если прерваться сейчас, то заклятие, которое было вложено в Радужный Семицвет, уже не отпустит девушку. Продолжая с каждым толчком все глубже погружаться в тугое, но пускающее его в свою глубину лоно, он склонился к куколке и с силой прикусил ее сосок.

– Ай! – воскликнула Элизабет и часто захлопала ресницами.

Нахлынувшее чувство страха отпустило, и Рафаэль, глухо рыча, впился в ее рот поцелуем. Элизабет вновь обхватила его шею руками и раскрыла бедра шире, впуская профессора еще глубже в себя.

Пока девушка была в недрах своего внутреннего мира, она качалась на волнах невообразимого чувство восторга и эйфории. Ее тело будто напитывалась неведомой силой, и от этого чувство ее распирало изнутри. Она так хотела вырваться из этого странного сна, потому что с каждой секундой, находясь там, в необитаемых водах, понимала, что с нее уже хватит, она больше не может принять в себя эту силу, но та вливалась и вливалась, как в безмерный сосуд. И когда она почувствовала сильный укол в грудную клетку, очнулась. Над ней нависал Рафаэль. Черты его лица заострились, и сейчас он больше походил на зверя, чем на человека. Но, как ни странно, Эль не испытывала страха, нет… вместо этого она испытывала трепет перед ним, словно он был ее хозяином, ее владельцем.

Элизабет взмахнула ресницами, и в этот же момент что-то взорвалось в ней. Она выгнулась дугой и впилась бедрами в бедра Рафаэля, из ее рта вырвался протяжный стон, и профессор, вцепившись в талию девушки двумя ладонями, до самого основания насадил ее на член. Его семя тугими струями пробивало лоно девушки, и в ответ он получал то, зачем они сюда и прилетели. Слабым синевато-желтым свечением проступили тонкие жилки, расползаясь хаотичной паутинкой по паху Элизабет. Они, словно маленькие ручейки, потянулись к месту соединения двух тел. Словно сотни мелких каналов, наполненных жизненными токами, стекались в один, и пока Элизабет билась в экстазе, Рафаэль принимал, что отдавало ее существо своему хозяину. Наблюдая эту картину, он не мог не укорить себя за то, что все это запланировано заранее, но по-другому, увы, никак нельзя.