Избранная для Драконов

На занятиях Элизабет постаралась как можно глубже погрвузиться в тему, чтобы хоть немного отвлечься от будоражащих ее рассудок мыслей о Рафаэле. Элизабет казалось, что все, что происходило между ней и Рафаэлем, было настолько естественным и правильным, что она совсем не чувствовала себя испорченной порочной шлюшкой, а наоборот, хотела бы встретиться с ним еще раз и, возможно, не один. Ее лицо пыхнуло жаром. Все внутри заклокотало от противостояния. Как быстро она ступила на порочный путь, ведь только несколько дней назад она даже и в мыслях себе не могла представить, что отдаст самое ценное, что у нее есть, свою невинность первому встречному, а ведь если рассуждать логически, Рафаэль таковым и являлся. Но не только в этом была ее распущенность… нет… она (Маги Всемогущие!) даже себе боялась признаться в том, что где-то глубоко внутри желала бы повторения того, что делал с ней граф Габриэль.

Эти постыдные желания, отозвавшиеся внизу живота обжигающим пламенем, затопили все ее существо сладострастной негой. Элизабет тряхнула головой, отчего плохо закрепленные локоны выпали из тугого хвоста. Да как такое вообще возможно?

В конце концов, ей нужен-то только профессор, так отчего сейчас мысли все крутятся вокруг Габриэля?

Или всему виной это проклятое заклинание Радужного Семицвета, которое не отпустит ее, пока она не исполнит предначертанное до конца. Хотелось бы верить, что после того, как все случится, с нее сойдет эта волна грязной похоти. Вот только, как после этого ей в глаза Рафаэлю смотреть? Загадка!

Элизабет настолько была взвинчена всем происходящем, что у нее в руках все горело… Все магические заклинания, которые им демонстрировали на лекциях, она схватывала на лету, ей даже казалось, что она уже все это проходила, и сейчас ей не составляло никакого труда выловить из прозрачного резервуара сущность стихийного потока и преобразовать – она задумалась лишь на миг – например, в небольшой ветряной поток. Пропуская между пальцами струи воздуха, она закрутила в правильную форму воронки потоки и, замкнув их между собой, заставила мини-смерч крутиться в том направлении, в котором ей было нужно. Элизабет полностью была довольна собой, жаль, что в аудитории никого нет. Все студенты сейчас в столовой, а вот ей, Элизабет, даже кусочек маленького десерта в горло не полезет. Она, тихо хихикая, все быстрее и быстрее крутила пальчиками потоки воздуха. Девушка так увлеклась процессом, что громкое эхо, разносящееся по пустой аудитории, сначала приняла за звенящий от напряжения воздух, и только когда за спиной услышала знакомый голос…

– Хм, а я недооценил братца… – прокатился по аудитории низкий баритон, и Элизабет резко повернулась к графу Габриэлю лицом, отчего юбка в мелкую складочку взметнулась, оголяя бедра девушки, намного выше резиночек гольфов.

– Господин Габриэль, – вырвалось у Элизабет, и в груди адовым пламенем вспыхнуло предвкушение.

Граф оттолкнулся от дверного косяка и сделал широкий шаг по направлению к Элизабет. Его черные дыры впились в ее лицо немигающим взглядом. Горло Элизабет дернулось, и девушка попятилась назад.

– Граф Габриэль, но как вы тут… кто вас… – она, заикаясь, наблюдала за тем, как в мгновение ока расстояние между ними сократилось, и теперь Габриэль стоял перед Элизабет не дальше, чем на вытянутую руку.

– А для меня, куколка, нет преград, – прохрипел он, и его глаза полыхнули сине-черным огнем.

Элизабет задержала дыхание, когда граф протянул руку и, схватив ее за хвост, притянул к себе.

Его длинная прядь волос выбилась из шевелюры, зачесанной назад, и, ниспадая на лоб, закрывала левую сторону лица, но это никак не мешало его глазам гореть страшным огнем.

– Но, граф… сэр… – Элизабет заметалась мысленно, не зная, что делать. Ведь то, что хотел граф от нее, слишком явственно читалось во взгляде, и от этого взгляда Элизабет плавилась, будто сахарная вата, оказавшаяся на языке дракона.

– Что, Элизабет Райтон, вы мне хотели сказать? – граф прищурился и криво усмехнулся.

От его усмешки сердце зашлось в груди, а потом с высоты бухнулось в пятки. Воздух в аудитории так зарядился, что Элизабет кожей ощущала токовые покалывания. Захотелось сорваться с места и сбежать несмотря на то, что все ее естество, что находилось ниже пояса, желало обратного. Граф до миллиметра сократил расстояние между их губами и, чуть высунув кончик языка, легонько провел им по вмиг пересохшим губам Элизабет. Рисунок, будто почувствовав что-то знакомое, неприятно защекотал кожу, и Элизабет дернула плечами.

– Хм, а ты, я вижу, девочка с норовом, не нравится, что прикасаюсь к тебе?! – неправильно интерпретировал ее жест граф.

Элизабет вздрогнула от его слов, будто от удара.

– Нет, сэр… – попыталась она разуверить Габриэля, но, посмотрев в его глаза, в которых полыхнула ярость, впала в ступор.

– Граф Габриэль, – пискнула девушка и попыталась высвободить подбородок, который секунду назад оказался в крепких пальцах графа.