Избранная для Драконов

Элизабет нервно захихикала, и ее лицо полыхнуло румянцем.

– Думаю, что да, – стыдливо опустила она глаза и прикусила застенчиво губу, будто специально дразня двух разгоряченных драконов.

– Обожаю тебя, куколка, – прохрипел Габриэль и, сжав ее бедра, медленно, но уверенно опустил ее вниз.

Элизабет застонала, когда оба дракона погрузились в неё до самого основания и застыли, позволяя привыкнуть к их размерам и новым, ни на что не похожим ощущениям.

Рафаэль целовал распухшие губы Элизабет. Слизывал проступившие по контуру губ капельки пота, при этом не пропуская ни одного срывающего стона с губ Элизабет. Он их пил и впитывал в тебя, словно губка.

Профессор то и дело цеплялся взглядом за макушку брата. Он никак не хотел выпускать из плена своего рта грудь стихийки. Он с жаром ласкал ее, уделяя каждой особое внимание. Ни один миллиметр нежной кожи не оставался не обласканным. Габриэль с упоением посасывал, покусывал, оттягивал соски Элизабет, от чего с ее губ срывались протяжные постанывания, которыми наслаждался уже Рафаэль.

Они продолжали удерживать Элизабет на весу, продолжая таранить ее узкие дырочки то одновременно, то сбиваясь с ритма, пронизывали ее своими стволами поочередно.

Девушка стонала, выгибалась всем телом. Терлась об их кожу своей, создавая электрические разряды. Ее то и дело потряхивал озноб, но она, не останавливаясь, вела своих любовников на самый пик. Рафаэль догадывался о том, что Элизабет под их с Габриэлем натиском уже ощутила не один оргазм, чувствую внизу промежности обильную влажность, которая снижала трение внутри ее сладких глубин.

Когда Габриэль наконец-то оторвался от груди Элизабет, его губы сменили губы Рафаэля, он с жадностью принялся ласкать ее острые соски. Ореолы вокруг крупных бусин от ласк Габриэля стали совсем мягкими и почти не чувствовались на вкус, но Рафаэлю было важно ощутить ее плоть на своем языке. Ощутить ароматный вкус ее возбуждения, которое источало ее тело.

Неожиданно Габриэль опустился на колени, покидая влажную глубину Элизабет, отчего Рафаэлю пришлось сделать то же самое. Девочка обиженно всхлипнула, обвела драконов укоризненным взглядом золотистых глаз.

– Этого мало, – осипшим голосом проговорила совсем уже не Элизабет, а Великая ЗОВВа. Её сразу можно было распознать по властным ноткам.

– Но я хочу почувствовать вкус твоего нектара, – виновато проговорил Габриэль, и девушка ахнула в тот миг, когда граф подхватил ее под ягодицы.

Закинув стройные ножки Элизабет себе на плечи, он впился в нежную мякоть плоть губами. Проталкиваясь в горячую глубину языком, он начал активно насаживать бедра стихийки на себя. Рафаэль продолжал поддерживать Элизабет за талию и жутко ревновать. Как же он в этот момент хотел, чтобы малышка принадлежала всецело только ему.

– Нет, дитя драконьего рода! – прохрипела Великая и заглянула в его лицо широко распахнутыми глазами, в которых золотистые искры уже немного потухли и теперь подсвечивались идущим изнутри голубоватым огнем. – Как я тебе уже сказала, эта девочка предначертана вам двоим, а вы – ей! Если ты не поделишься ею с братом, то вы умрете. Все!

Она застонала в голос, когда Габриэль потянул ее пульсирующий бугорок между складочек на себя, а потом резко отпустил.

– А-а-а-а-ах! – выдохнула Элизабет, и снова ее тело содрогнулось от очередного оргазма.

Рафаэль постарался хоть на несколько минут отрешиться от этой душащей его самолюбие и собственнические чувства ситуации и посмотреть на все глобальнее. Великая ЗОВВа безусловно права, она не может говорить неправду. Она Истинная дочь Верховного Отца, и врать ей не позволит энергетическое поле, окружающее ее. И если бы она врала, то Рафаэль это бы обязательно почувствовал, но сейчас он чувствовал совершенно иное. Сейчас его затопляло чувство того, что Великая абсолютно права, и это тяготило профессора. Он не хотел принимать того, что Габриэль, будучи последним блядуном и бабником, вдруг решил остепениться, и что самое интересное, эту степенность ему дала та, которую они изначально задумывали только использовать в своих целях, а потом бросить на произвол судьбы ее невеселой.

– Рафаэль, – услышал он сквозь мысли томный голос Элизабет, и тут же все внимание переключилось на нее.

– Да, моя девочка?! – он склонился к ее лицу.

– Я хочу тебя, – она скромно опустила глаза, не представляя, насколько обратный эффект дал этот жест.

– Да, моя прелесть, – пробормотал Рафаэль и отдался во власть всепоглощающего, жадного, неистового наслаждения, которое дарила ему и брату эта маленькая стихийка, плавясь в их руках и вскрикивая, и выстанывая каждую секунду безумной близости, упоительное счастье.

Когда Габриэль поднялся с колен, и Рафаэль схлестнулся с братом взглядами, он понял, Габриэль уже на грани. Да и сам Рафаэль уже готов был отдать Великой ЗОВВе то, что она от них хотела получить.

– Великая ЗОВВа! – приглушенно позвал Дух Стихийки Рафаэль. – Мы готовы отдать тебе то, что ты просила.

– Я уже давно готова принять вашу силу, дети драконьего рода.