Избранная для северного дракона

Женщина тем временем подзывает Дариуса, на пару минут отошедшего в сторонку вместе с воинами.

— Ты знаешь его? — указывает она на неподвижное тело собственного сына.

— Это беглый шпион, — склоняет голову маг, — которого излечила госпожа Дариника. Он сражался с виедами, как лев, но был тяжело ранен.

— Беглый шпион? Вот как? — женщина медленно обходит бездыханное тело, а я с удивлением за ней наблюдаю. Неужели не чувствует в человеке, распластанном по земле, родную кровиночку? Пусть давно не виделись, пусть на тело наложено заклятие морока, но разве сердце матери не признает свое дитя? Я же признала в нем случайного встречного, хотя, казалось бы, кто мы друг другу?

Королева наконец останавливается и изрекает, коротко на меня взглянув:

— Когда шпиона вернут в камеру и прикуют покрепче к стене, ты снова его исцелишь, дабы наши дознаватели смогли с ним работать.

— Рада служить вам, моя королева! — уверяю, поднимаясь с сырой земли. — Но не лучше ли это сделать прямо сейчас? Ведь неизвестно, доберется ли раненый живым до Темной Башни.

— Как ты это представляешь, дурочка? Ты исцелишь воина и он, такой сильный и смелый, добровольно отправиться со стражниками в Темную Башню? — женщина разворачивается к магу. — Дариус, ты идешь с Никой! В конце концов, ты лучший боевой маг.

Но лучший боевой маг вместо «слушаюсь и повинуюсь» вдруг произносит с легким поклоном:

— Бывали случаи, когда целители впадали в летаргический сон, подняв на ноги тяжело больного. Позвольте Нике разбить процесс исцеления на несколько частей, чтобы — не приведи Великая Мать! — не случилось наихудшего.

Я понимаю, чего пытается добиться мой союзник. Он хочет, чтобы у нас была возможность чаще общаться наедине и мы смогли договориться о побеге. Видимо, наша собеседница тоже ощущает второе дно в предложении, потому что долго молчит и задумчиво теребит блестящий перстень на пальце. Наконец выдыхает:

— За что ты мне нравишься, Дариус, так это за свою дальновидность! Что же, пусть исцеление будет проходить этапами! — на этих словах она подает знак стражникам.

Те хватают Йемрена за руки — за ноги, укладывают в носилки и тащат в сторону Башни.

Я семеню следом, а Дариус — чуть в отдалении.

Усталость накатывает на пол пути. С поутихшим адреналином начинаю чувствовать свинцовую тяжесть в ногах и саднящие мышцы тела. В какой-то момент даже начинаю завидовать Йемрену. Его хотя бы несут.

— Осторожнее с носилками! — то и дело вздрагиваю, когда стражники спотыкаются. — А то уроните!

— Не желейный. Не развалится, — со злостью отзывается идущий в хвосте воинской процессии.

Под коротким шлемом виднеется косматая шевелюра, хмурое лицо кажется устрашающим из-за густой бороды. То ли он не в духе, что поспать не довелось, то ли бесится, что узник удрал из-под носа.

Инстинктивно чувствую, что ему нельзя доверять. Подхожу поближе, будто случайно иду за ним нога в ногу, но при этом чутко прислушиваюсь к каждому сказанному слову.

— Такого голыми руками не возьмешь. Дикий зверь он, как пить дать! Не человек! — подхватывает другой белобородый крепыш.

— Всяко! Кто еще смог бы вырвать железо из стены, вышибить дверь и всю смену раскидать, как котят?! Мне, вон, нос расквасил. А меня брат на свадьбу звал! — жалуется стражник, несущий носилки спереди.

— Может, мы его… — переходит на шепот Шевелюра. — Того-этого? А то придет в себя, вырвется и тогда уж точно нас всех порешит.

Когда до меня доходит, о чем речь, в ужасе оглядываюсь на Дариуса. Слышал ли, что его господина предлагают «того-этого»?

Маг едва держится на ногах и идет, похоже, полностью погруженный в свои мысли. Таким мрачным я его еще не видела. Верный слуга, называется! Пока он предается самобичеванию и депрессии, его господина сто раз успеют убить!

Бросаюсь вперед и, немного обогнав стражей, обещаю со всей искренностью, на которую способна:

— Если вы причините вред шпиону, вас четвертуют за предательство. Пленник неприкасаем. Это приказ королевы.

— А ты кто такая? — невежливо тычет Шевелюра. — Я с говорящими клопами вроде как не знаком.

— Нее… — ржет Расквашенный Нос. — На клопа она не тянет. Блоха, не больше! Под ноготь загнать и прищелкнуть!

— А еще лучше под походный плащ загнать! — хохмит крепыш. — И отделать так, чтобы влезать в мужские разговоры расхотела!

— Вы спрашивали, кто я? — начинаю закипать от их пошлостей. — Я целительница и невеста принца Рэдгрэйва. Слыхали о таком, нет?

— Ага! Так он и отпустил свою невесту лечить дикого зверя! — гогочет Шевелюра.

— Да еще в сопровождении столь славных воинов!

— А я целительниц люблю, — задумчиво басит Расквашенный Нос и вдруг радостно оживает. — Вот что. Я тебе сделаю хорошо вон за тем деревом, а ты мне нос поправишь! В общем, договорились!

Сказанное звучит очередной, абсурдной бульварщиной. Не успеваю придумать хлесткий ответ, как стражник передает свою часть носилок другому воину, хватает меня за руку и тащит в сторону густо растущих деревьев.

Глава 18