Избранная-фальшивка для Короля (СИ)

Солнце уже погружалось в океанские воды, самые яркие звезды засияли на безоблачном небе, и в нашей компании вокруг костра стало так уютно, как ни разу за всё время похода. Сейчас бы расслабиться и слушать истории спутников, но — не выходило. Я смотрела на магов, на рыцаря и понимала, что если всё пройдёт по плану, то мне придётся их оставить. Как поступит с ними король? Останутся ли они в живых? Будут ли свободны?

Я попыталась отогнать мрачные мысли, но получилось плохо. Липкое беспокойство снова и снова возвращалось, в голове крутились одни и те же вопросы: а вдруг мне придётся с ними сражаться? вдруг их посадят в темницу, решат казнить? Что мне тогда делать? Попытаться всё уладить, спасти их? Или просто подчиниться? Но ведь если выступлю против Короля, то смерть угрожает и мне самой. Особенно если клинок сразу попадёт в его руки.

Очередного взрыва смеха я не выдержала. Поднялась, отряхнула песок со штанов и направилась прочь от тёплого костра, в полумрак и прохладу вечера.

— Прогуляюсь, — бросила я в ответ на вопросительные взгляды.

Волны с шорохом накатывались на песок, оставляя на нём водоросли и клочья пены. Поначалу я боялась подходить близко к кромке воды, но потом осмелела и вошла в волны по лодыжки. Яркие блики играли на воде, но наслаждаться красотой заката — значило забыть о том, что я лишь пешка, безвольная кукла. А забыть я никак не могла.

— О чем грустишь? — голос Старра вырвал меня из водоворота самобичевания как котёнка из лужи. Его холодность и рациональность странным образом успокаивали.

— О том, что… — я замялась, подбирая слова так, чтобы по ним нельзя было догадаться об истинном положении вещей. — Понимаешь, в последнее время, с тех пор, как я попала в храм, моя жизнь будто вошла в колею. Я несусь по ней, и все повороты, все события будто предрешены заранее. У меня нет выбора, я как какое-то оружие, инструмент, будто лишь приложение к этому могущественному клинку, о котором мне то и дело напоминают!

— Не бывает ситуаций, в которых совсем нет выбора, — философски изрёк рыцарь.

Я услышала за спиной его тихие шаги, а потом краем глаза заметила, что он стоит рядом.

— Ну конечно, я могу совершить совсем не героическое самоубийство. Как иначе мне уйти от… пророчества? — съязвила я. Хотя, кто знает…

Легко ему говорить! Он… впрочем, он заложник своего рыцарского ордена, слуга Верховного Жреца. Наверняка должен подчиняться уставу и приказам.

— А ты свой пусть сам выбирал? — спросила я, покосившись на невозмутимого Старра, который на этот раз шутку не оценил.

— Да. А пророчество — лишь предсказание наиболее вероятного варианта развития событий. И то при условии, что все участники событий будут действовать так, как они обычно поступают, — слово "обычно" рыцарь выделил особенно сильно. — Всегда есть вероятность, что то-то изменится, пойдёт не так. Твой выбор как минимум в том, чтобы изменить своё поведение или принципы, согласно которым ты принимаешь решения.

Я промолчала, удивлённая. Такая длинная тирада, да ещё сказанная так по-книжному. Совсем не похоже на Старра, который обычно говорил мало и по делу. А тут вдруг столь философский поток красноречие.

Мне понадобилось какое-то время, чтобы полностью осмыслить всё, что сказал рыцарь. Но утешения его слова не принесли.

— И что изменится, если я вдруг начну "вести себя иначе", — я передразнила его пафосный тон, но тут же устыдилась, когда он с убийственной серьёзностью посмотрел на меня.

— Всё, — отрезал рыцарь и развернулся.

— Спасибо, — крикнула я ему в спину, но Старр не обернулся.

И на что обиделся? Или и не обиделся вовсе, а просто решил, что не стоит тратить на меня время, раз я не могу понять и принять того, о чем он говорит? Я ведь и сама так раньше поступала в научных и не очень спорах. Для собеседника, оказывается, мало приятного. Больше так делать не буду. Если когда-нибудь вернусь к нормальной жизни, конечно.

Глава 9. Путь в темноте

Когда я проснулась, солнце ещё нежилось под покрывалом тьмы, и небо только начинало светлеть над лесом и прибрежными скалами. Костёр давно догорел, но от пепла всё ещё шло тепло. Я повернулась на другой бок и попыталась снова задремать, но не получалось. Какая-то странная жажда действия вдруг охватила меня. Всю неделю я едва переставляла ноги и мечтала только о том, чтобы растянуться на подстилке из ароматных веток лиственницы, а теперь идти, бежать, плыть, хоть лететь — лишь бы делать что-нибудь.