Избранная лирика

Когда-то С. Маршак сказал, что шедевры в искусстве рождаются на,скрещении высокой духовной культуры и чистой, «наивной» непосредственности,цельности народного отношения к действительности. Для Гамзатова писать «для

себя» и писать «для народа» — это одно и то же. Эстетическое чутьё труженика

не ставится поэтом под сомнение. Он с детства учился прекрасному у народа-

языкотворца, слушая и мудрые притчи, и озорное острословье, и скорбные песни

плакальщиц, и ласковую колыбельную...

В стиле поэзии Р. Гамзатова есть та счастливая «досказанность», которая

позволяет форме быть ясной и в то же время ёмкой. Потому что зрелая лирика

Гамзатова — плоть от плоти и кровь от крови своего народа.

Народный поэт... Это не просто звание.

Владимир Огнев

СТИХОТВОРЕНИЯ

Поэзия

Бывает работа, после работы — отдых,

Бывает поход и привал на десять минут.

Ты для меня и поход и привал во время похода, Ты для меня и отдых и каторжный труд.

Песней была колыбельной, дремала в моём изголовье, Была ты мечтою о подвиге и о весне.

Ты для меня родилась вместе с моей любовью,

Но вместе со мною любовь родилась во мне.

Был я мальчишкою, матерью ты мне казалась,

Любимой мне кажешься нынче, а стану седым —

Дочерью будешь беречь мою старость,

Сгину — ты памятью станешь над прахом моим.

Порою ты кажешься мне неприступной горою,

Порой ты мне кажешься птицей, послушной, ручною, Ты — крылья в полете моем, ты — оружье в борьбе.

Всё для меня ты, поэзия, кроме покоя.

Хорошо ли, не знаю, но верно служу я тебе!

Где же кончается труд и начинается отдых?

Где же поход, где привал на десять минут?..

Ты для меня и поход и привал во время похода, Ты для меня и мой отдых и каторжный труд.

У Цумадинской реки

Окутались сумраком дали,

Бегут по реке огоньки.

Мы тихо коней расседлали

И сели на берег реки.

А ночь приближалась всё ближе,

Таинственных звуков полна.

Сады и аульские крыши

Во тьму погрузила она.

Звезда за звездою летела...

Заснуть бы, да только невмочь,

Вдруг девушка рядом запела,

И песни наполнили ночь.

О, как они нежно звучали

От первой строки до конца.

О, сколько в них было печали,

О, как в них любили сердца.

И молча у горной речушки

Старик, поседевший давно,

Нам лил в деревянные кружки

Полночного цвета вино.

А в песни врывались свирели,

Черешня цвела у окна.

От песни мы все захмелели,

А в кружки смотрелась луна.

И снились мне чёрные косы.

И видел я, будто во сне,

Как горец, минуя утёсы,

К любимой летит на коне.

А девушка пела про вьюгу,

Про то, как два красных цветка

Тянулись в долине друг к другу,

Но их разделяла река.

Про то, как два сердца когда-то

Тянулись друг к другу с весны,

Да были по воле адата

Печальной судьбой сражены.

Глотали мы каждое слово,

На девушку глядя сквозь тьму.

И счастья, казалось, иного

Не нужно из нас никому.

А девушка пела и пела...

И я не заметил средь гор,

Как утро рукой своей белой

Зажгло на востоке костёр.

И мы любовались собою

И чем-то гордились,

когда

На конях знакомой тропою

Въезжали в аул Цумада...

И больно порой мне, ей-богу,

Когда я встречаю людей,

Что выше подняться не могут

Своих обмелевших страстей.

Но если я вспомню при этом

Ту ночь, что забыть мне нельзя,

Душа озарится рассветом

И боль утихает моя.

И город становится шире,

И вижу друзей я кругом...

Как много хорошего в мире,

Как много красивого в нём!

Цадинское кладбище

Цадинское кладбище...

В саванах белых,

Соседи, лежите вы, скрытые тьмой.

Вернулся домой я из дальних пределов,

Вы близко, но вам не вернуться домой.

В ауле осталось друзей маловато,

В ауле моём поредела родня...

Племянница — девочка старшего брата,

Сегодня и ты не встречала меня.

Что стало с тобой — беззаботной, весёлой?

Года над тобою текут, как вода.

Вчера твои сверстницы кончили школу,

А ты пятиклассницей будешь всегда.

И мне показалось нелепым и странным,

Что в этом краю, где вокруг никого,

Зурна моего земляка Бияслана

Послышалась вдруг у могилы его.

И бубен дружка его Абусамата

Послышался вновь, как в далёкие дни.

И мне показалось опять, как когда-то,

На свадьбе соседа гуляют они.

Нет... Здесь обитатели не из шумливых,

Кого ни зови, не ответят на зов...

Цадинское кладбище — край молчаливых,

Последняя сакля моих земляков.

Растёшь ты, свои расширяешь границы,

Теснее надгробьям твоим что ни год.

Я знаю, в пределах твоих поселиться

Мне тоже когда-нибудь время придёт.