Избранная луной

Зора смахнула слезы.

– Я буду такой, какой, как ты веришь, я могу быть.

– Я приведу ее обратно в целости и сохранности. Обещаю, – заверил Ник.

Зора притянула Мари к себе и крепко обняла, сказав Нику через ее плечо.

– Уж постарайся, потому что, если ты ее не приведешь, мы сами за нею придем.

* * *

Мари с Ником отправились после того, как Зора наскоро собрала остатки тушеного мяса и хлеба. Она всю дорогу сетовала, что они уйдут, не попробовав уже наполовину готовую индейку, но Мари согласилась с Ником: симптомы, о которых он рассказал, даже по Лединым дневникам, предупреждали, что болезнь прогрессирует и, если не принять мер, приведет к смерти.

Когда они покинули нору, началось долгое жаркое путешествие к Племени; Мари подумала о «решительных мерах», на которые ей придется пойти, а потом о том, что, согласно заметкам матери, никакой гарантии, что этого запущенного больного можно исцелить, нет.

– Тебя что-то тревожит? – спросил Ник.

– Думаю о твоем кузене, – призналась Мари. – Ник, ты же понимаешь, что он может оказаться слишком плох, и у меня не выйдет его исцелить?

– Увидев его прошлой ночью, я об этом сразу подумал. Поэтому и отправился сразу, хоть и знал, что для моей раны это может печально закончиться, – сказал Ник. – Мари, может ли парша вернуться?

– В маминых журналах ничего такого нет. Она не записывала, как лечить Псобратьев, но ты тут же среагировал на лечение. Думаю, все в порядке, Ник.

– Приятно слышать, – выдохнул Ник.

– И ты знаешь, где я живу. Если раны начнут тебя беспокоить, приходи в нору – я их осмотрю.

– А это еще приятнее, – улыбнулся Ник. – А мне обязательно изнывать от боли, чтобы с тобой повидаться?

– А зачем еще тебе со мной видаться?

– Потому что ты мне нравишься! И Ригель тоже. И теперь, когда Зоре не хочется меня убить, она мне тоже нравится.

– Не знаю, сможем ли мы дружить, – медленно проговорила Мари, удивившись, как тяжело оказалось его отвергнуть.

– А я думал, мы уже дружим.

– Ну да. Но это не значит, что мы можем продолжать видеться. Ник, моего отца убили из-за отношений с Землеступкой. Я не хочу, чтобы это случилось с тобой, – сказала она.

– Тогда мир был совсем другим, – заметил Ник.

Мари посмотрела ему в глаза.

– Тебе придется доказать это мне, когда мы доберемся до твоего Племени.

С тропинки перед ними скакнула белка, и Ригель, залившись счастливым взволнованным лаем, припустил за ней.

– Ты уверен, что мне не надо отослать его обратно в нору? Зора называет его животинкой, но, могу поспорить, тайно любит. По крайней мере, там он будет в безопасности, – сказала Мари, глядя, как забравшаяся на дерево белка цокает на ее щенка.

– Племя никогда не разлучит Псобрата с его собакой. Я же тебе говорил.

– Я всего наполовину Псобрат, – напомнила ему Мари.

– Нет, ты спутник Ригеля – выбор всей его жизни, – и это сильнее крови. Поверь, Мари. Я не дам вас в обиду.

Некоторое время они шли молча, пока любопытство Мари не взяло верх:

– Значит, твой отец – Глава Племени и Жрец?

– Жрец – или Жрица – всегда Глава. Еще есть Совет Старейшин, занимающийся делами Племени, поддерживающий законы и всякое такое. – Ник помолчал, а потом добавил: – Целителей вашего Клана называют Лунными Жрицами?

Мари говорила себе, что готова к вопросам Ника. Он услышал достаточно, чтобы признать его любопытство опасным, и прежде чем они ушли, Зора оттащила ее в сторону и яростно напомнила, что никто из Племени не должен узнать, на что способны Лунные Жрицы. Мари согласилась, не рассчитывая, что придется врать Нику. Она решила рассказать ему правду, просто не всю.

– Мари?

– Ой, извини. Да, Лунные Жрицы – Целительницы, но все гораздо сложнее. Как я уже объясняла, обычно в Клане всего одна Целительница, всегда живущая в стороне от своего народа, – сказала Мари.

– Почему?

– Так безопаснее. – Она взглянула на Ника острым взглядом, намекая, что Лунные Жрицы опасаются его Племени и Охотников.

– Да, я понял, – он отвернулся от нее, и Мари про себя с облегчением перевела дух. – Прости.

– Нечего прощать. Тут нет твоей вины. – Из-за угрызений совести ответ прозвучал резче, чем ей хотелось бы, и Мари добавила: – Так уж устроен наш мир.

– Иногда мне кажется, что наш мир должен измениться.

Мари изобразила саркастическое фырканье Зоры.

– Только иногда?

– Ага. Иногда. Когда я жил в твоей норе, наблюдая, как Зора ворчит на нас, не отрываясь от готовки, а Дженна играет в чудную карточную игру с маленькой Данитой, а ты снова и снова снуешь из комнаты в кладовую, загружая свой медицинский рюкзак… ну, в ту минуту я не думал, что мир должен измениться, – поделился Ник.

Мари уставилась на него, не зная что ответить.

– У всех Целительниц серые глаза?

Вопрос удивил девушку, и она попыталась не сильно наврать в ответ.

– Почему ты спрашиваешь?

– У тебя серые и у Зоры тоже. Вы Лунные Жрицы. А эта новенькая девушка, кажется, Данита?

– Да, так ее и зовут.