Избранная морского принца

   — Я не знаю, как они с Руалем нашли друг друга, — измученно проговорила Санлия. — Но советник пообещал ей месть более сладкую, чем просто ваша смерть от яда. Он дал ей гарнату и велел подливать понемногу в ваше питье. Руаль хотел, чтобы вы медленно и мучительно сходили с ума, как сходил с ума он сам. Чтобы вы совершали все новые и новые безумства, чтобы весь Акаланте видел это, боялся и ненавидел вас. Кариша хотела вас соблазнить, чтобы еще вернее втереться в доверие, но почему-то не вышло… Сначала вы не смотрели вообще ни на кого, потом… во дворец привезли запечатленную с вами девушку, двуногую. И тут… — Санлия глубоко вздохнула, собираясь с силами, — тут моя сестра окончательно обезумела сама. У того, кто был виноват в моем разрыве запечатления, — так она считала — у него самого запечатление случилось! Она подлила вам в тинкалу особенно сильную дозу и пригрозила, что если я скажу хоть что-то, если помешаю ей — она убьет себя, но сначала отравит воду в вашей спальне и спальне вашего отца. Я не знала, что она увеличила дозу в тот день, клянусь! Подозревала, но не знала. Каждый день хотела рассказать вашему отцу, что происходит, но не могла справиться с Каришей. Если бы ее поймали, то казнили бы, а я не могла ее потерять…

   — Дальше, — уронил Алестар, когда молчание стало невыносимым, и Санлия, вздрогнув, продолжила, на глазах бледнея:

   — Она изображала служанку, это открывало доступ почти везде. Акалантцы беспечны, они слишком полагаются на богов. Но, должно быть, Трое и в самом деле хранят вас и ваш город. Мне было жаль вашу избранную, но я ничего не могла сделать. А когда попыталась все-таки укротить Каришу, она пожаловалась Руалю. Советник приплыл поговорить ко мне. Наедине, разумеется. И сказал, что если я не перестану мешать, я навсегда потеряю сестру. Ее убьют, и в этом буду виновата только я. И тогда… я перестала мешать. Когда с гарнатой не вышло, а за вами стали следить, советник придумал новый план. Он велел Карише соблазнить молодого жреца из храма глубинников, скромного парнишку, имевшего доступ к чаше. Я пыталась намекнуть вам, чего опасаться! Делала вид, что болтаю, а сама молилась всем богам мира, чтобы вы услышали и сделали хоть что-то! Вы были слепы и глухи, но земная жрица… она как-то сумела отогнать Дыхание Бездны, призванное советником. А тот парнишка из храма… когда он понял, что был обманут…

   — Тварь! — прогремел Герлас, привставая из кресла.

   — Да, — с той же ледяной отреченностью подтвердила Санлия. — Я тварь, потому что молчала все это время. Клянусь глубинными, покой которых вы храните, я боялась не за себя. Я до последнего мига надеялась, что Кариша одумается. Только… моя ласковая умная сестренка у меня на глазах превращалась в чудовище. Когда с чашей не вышло, она попыталась снова — в последний раз. Она заболталась с другой служанкой о зелье, которое может привлечь любого, зная, что их слышит каи-на Миалара. А потом, якобы уличенная, дала ей адрес целителя. Высокородная дурочка купила приворот и отправилась на свадьбу Эрувейн — единственное место, откуда ее не выгнали бы сразу по приказу принца. Кариша приплыла туда как служанка — на торжествах всегда много прислуги — и поднесла вам отравленную тинкалу. Вы должны были умереть прямо посреди зала, но приворот оказался частичным противоядием. Тот целитель сделал сильное зелье, оно отсрочило действие яда. И тогда…

   — Твоя сестра решила доделать ножом то, что не смог яд, — мрачно закончил Алестар. — Но Эруви-то за что?

   — Она ее увидела, — просто ответила Санлия. — И могла потом узнать. Я благодарю богов, что каи-на Эрувейн осталась жива. После… после этого Кариша исчезла. Я не знаю, где она сейчас и жива ли. Советник клялся, что ничего ей не сделал, но почему я должна была ему верить? Моя сестра слишком много о нем знала! А потом я нашла в своих украшениях иголку, смазанную ядом. Формея долго не растворяется в воде, она надежна и беспощадна. Только вот убийца забыл, что я дочь целителя. Я почуяла знакомый запах — и поняла, что теперь моя очередь. Кариша не показывала мне план, который получила от того жреца, но она несколько раз уходила через потайную дверь в моей спальне. Мне терять было нечего. Я сбежала и несколько дней скрывалась в домике, который сняла уже давно — на всякий случай. А потом я вернулась во дворец и передала королю письмо, что раскрою заговор в обмен на помилование.

   — Так это… с тобой он хотел встретиться? — осенило Алестара. — Но… зачем убирать стражу?

   — Потому что я не верила никому — и король тоже. Он знал о заговоре, только не мог заподозрить своего друга и советника. Но стражу все-таки убрал, чтобы никто не увидел меня раньше времени. И… — Санлия набрала воды и выдохнула: — Я была там, когда его убили. Я почти ничего не видела, но услышала все.

ГЛАВА 17. Клятвы и молитвы

   Алестар держался из последних сил. Джиад не была сильна в целительстве, но могла бы поклясться, что у принца и сил-то не осталось, их заменило знаменитое бешеное упрямство рыжего. И все-таки Совет следовало закончить побыстрее.