Избранная морского принца

   Джиад вдруг почувствовала, что еще немного — и упадет в обморок. Только падать здесь некуда — одно хорошо в жизни под водой. В глазах вдруг потемнело, она сглотнула вязкую горькую слюну. Шум из коридора плеснул сильнее, она увидела рванувшегося к ней принца и поняла, что замерзла. Так сильно замерзла… И почему-то вокруг совсем темно.

   * * *

   Управляться с вулканами было легче. Алестар, конечно, учился исцелять силой Сердца Моря, но под присмотром отца и Невиса, да и раны были не такие опасные. И сейчас он понимал — почему. Так легко уйти следом, особенно, если пытаешься спасти кого-то близкого! Осознание того, что едва не случилось, накатывало неудержимо, как прилив, и Алестара затрясло. Сквозь слабость, сквозь черно-золотые искры в глазах и вкус крови, которым пропиталась вода, он слышал шум в коридоре. Кажется, в комнату пытался проплыть отец Эруви, кто-то знакомый удерживал его, мягко уговаривая, что ничего страшного не случилось… Ах да, это Ираталь. Бесценный Ираталь, да благословит его Мать Море. Ничего страшного?

   Ложь, спокойная и наглая. Случилось — и еще как. Эруви едва не погибла из-за него. Или вместо него. Мысли путались, в висках пульсировала тяжелая боль, и Алестар едва не пропустил миг, когда Джиад беспомощно всхлипнула и зябко обняла себя за плечи.

   — Джи…

   Она не любит, когда ее так зовут…

   — Джиад!

   Хорошо, что комната маленькая: хватило пары взмахов хвоста, чтоб оказаться рядом. Краешком уха Алестар слышал, как Ираталь выпроваживает каи-на Герувейна, как целитель говорит, что опасности нет, но двигать Эруви нельзя, как…

   Все это было уже неважно. Джиад плохо! Алестар чувствовал это через обострившуюся, как никогда, связь. Ощущал, как свои, её боль, усталость, отголоски медленно уходящего страха и смутную, глухую обиду. Обиду?

   — Все хорошо… — старательно улыбнулась жрица серыми губами. — Просто устала… немного…

   Немного устала, пропустив через себя мощь Сердца?

   — Ираталь, пошлите кого-нибудь за тинкалой, — велел Алестар, вглядываясь в осунувшееся лицо Джиад.

   Начальник охраны понимающе кивнул, бросил пару слов гвардейцу Семарилю, оказавшемуся вдруг не только гвардейцем, и тот поспешно выплыл в коридор. Алестар придвинулся еще немного ближе и остановился, наткнувшись на мрачный взгляд жрицы, как на кончик остроги, — до болезненного укола.

   — Джиад…

   — Каи-на, — окликнул его сзади Ираталь, и Алестар позорно обрадовался отсрочке. — Здесь кто-то еще был?

   Трое и глубинные боги! Да что же он за болван такой? Не о тех оправданиях сейчас думать надо! Но и правда…

   Алестар с трудом отвел взгляд от жрицы, обернулся.

   — Я… не помню, — с трудом сказал непослушными губами. — Ираталь, я почти ничего не помню! Даже как оказался здесь…

   — А что последнее помните? — мягко уточнил Ираталь, бросив взгляд за плечо Алестара на Джиад.

   — Зал… Свадебный зал. Я разговаривал с Миаларой, напомнил ей про опалу…

   Алестар боялся поднять глаза на Джиад. Осекся, но выдавил все-таки с отчаянием обреченного:

   — А потом поплыл сюда. Тремя клянусь… я даже не думал.

   — Что-нибудь пили?

   Алестар устало пожал плечами, старательно припоминая, но все случившееся в зале было похоже на спутавшуюся сеть. Дернешь за один кончик — и только сильнее затянешь узлы. Вроде бы пил… а может — и нет…

   — Тинкалу, — сказала вдруг Джиад. — Его высочество пил тинкалу. Не со столика, а принесенную откуда-то. Молодая служанка, светлые волосы, темно-синий хвост. Туника светлая…

   Она замолчала на несколько мгновений, потом добавила извиняющимся голосом:

   — Я, кажется, видела её раньше, но… Нет, не помню. Она была далеко, я не уверена…

   Холодная, воняющая кровью вода вдруг показалась Алестару нестерпимо горячей, словно из-под пола вдруг ударил глубинный источник. Джиад все видела! Как Алестар болтал с откровенно льнущей к нему служанкой, как уплыл с Миаларой, тридцать три мурены ей в постель…

   — Джиад! Я… Не было ничего!

   Собственный голос показался нестерпимо фальшивым, глупым, трусливым…

   — Вы совершенно свободны в выборе… круга общения, тир-на. И полагаю, это сейчас не самое важное.

   А вот голосом Джиад можно было штормовую волну на лету заморозить. Алестар однажды видел такое — отец показывал… Он судорожно сглотнул, боясь повернуться к жрице. И впрямь, не время и не место сейчас… Кто-то едва не убил Эрувейн — вот что главное. И получается…

   — Я вспомнил, — сказал он вслух. — Да, была служанка. Я видел ее во дворце. И тинкала…

   — Что тинкала? — прозвучали два голоса в унисон.

   — Странная она была, — тихо отозвался Алестар, только сейчас осознавая неизмеримую бездну собственной глупости. — Очень пряная… Но она и раньше ее варила… слишком сладко…

   Безмозглая медуза. Тупая каракатица…

   Алестар дернулся, мечтая сгинуть, провалиться в Бездну, сгореть в кратере Старшего Брата — да что угодно, лишь бы избавиться от мучительного стыда, залившего все его существо прямо-таки осязаемо: от кислого металлического вкуса во рту до противной дрожи в хвосте.

   — Она уже приносила мне тинкалу, — выдохнул он, глядя мимо Ираталя куда-то в темный угол. — В то утро… когда…