Избранная морского принца

   Опустившись на постель, Алестар свернул хвост, поджал его и, обняв руками, замер. Вот это покрывало ему подарила Кассия. Огромные глубоководные скаты, две шкуры которых пошли на полотнище, водились только в глубинах Карианда, да и там были редкостью. Кассия заказала покрывало задолго до его двадцатого дня рождения, чтобы подарок успели расшить мелким жемчугом и кусочками перламутра. Широкая разноцветная кайма вилась по краю, а посередине они с Кассией как раз могли уместиться на толстой мягкой коже…

   А он пообещал, что подарит ей Золотой Жемчуг, когда получит его — высочайшую награду Гонок. И теперь уже никогда не сдержит обещание. Обидно… Кассия смеялась и отказывалась заранее. Нет, конечно, она не сомневалась в его победе ни одной чешуйкой, но Золотой Жемчуг? Его вручают тем, кто одержал полную победу в Круге Гонок семь раз подряд, и за последние сто лет таких счастливчиков не бывало. А имена получивших Золотой Жемчуг навечно высекаются на Стене Славы, и Алестар знал их наперечет — все восемнадцать. В этом году была бы его седьмая победа. Уже никому не нужная, кроме него самого, да и ему-то больше из упрямства. Горячая сладкая греза, заставлявшая до крови биться о скалы на тренировках и до потери сознания наматывать круги по Арене, обернулась ярким, но дешевым перламутром.

   Алестар тихо вздохнул. Да, он обещал отцу. Только это теперь и имеет значение, а Золотой Жемчуг… что ж, пора расстаться с детскими мечтами. Вот будет радости у тех троих-четверых, кого он мог назвать соперниками.

   Он посмотрел на широкую полку вдоль стены, где в ряд блестели шесть витых золотых раковин размером в ладонь каждая. Еще три стояли поодаль — это из тех времен, когда победы перемежались поражениями. И за каждой драгоценной наградой тянулся след хмельной радости и восхитительного чувства преодоления. Соперников, обстоятельств, себя самого. Ну, и кому теперь нужны эти победы?

   Зло толкнувшись хвостом, он подплыл к полке, в который раз рассмотрел и так знакомые до мельчайших черточек раковины, похожие и в то же время совсем разные, ведь каждый год королевские ювелиры делали для победителя Гонок новый приз. Вот эта — массивная, украшенная крупными темными изумрудами. Эта — из чудесного многоцветного стекла, переливается и горит на солнце, рождая крошечную радугу, — они с Кассией нарочно плавали на поверхность в солнечный день, чтобы полюбоваться. А эта, усыпанная цветным жемчугом, — с тайником, внутри створок маленькая шкатулка, открывающаяся, если нажать на завиток… Двенадцать лет его жизни. Стоило ли оно того, если последний Круг так и не покорился?

   Алестар задумчиво провел пальцами по поверхности ближайшей раковины, той самой, радужной. Что, если подарить ее Джи? Она не любит украшения, но, может, возьмет на память? А еще лучше — пусть сама и выберет. Да, так будет правильнее всего. И нечего жалеть о несбывшейся мечте, Золотом Жемчуге лучшего наездника. Он отдал бы и его, и все эти красивые бесполезные драгоценности за одну только встречу с Кассией, за несколько минут, чтобы не пустить ее на Арену. Но ничего нельзя вернуть, и следует думать о живых.

   Надо навестить отца и заверить его, что единственный сын и наследник не станет глупо рисковать собой на Арене. Надо узнать, как там Эруви, до сих пор беспробудно спящая под зельями, чтобы не тревожить зарастающую рану. А потом надо отправиться на Арену, делая вид, что все именно так, как и должно быть. Улыбаться, отвечать на приветствия и вопросы. О, на самый главный вопрос придется отвечать очень-очень часто. Прямо хоть табличку на грудь вешай с надписью: «Я не буду участвовать, а почему — вас не касается». Вчера спросили раз двадцать, причем некоторые, особо рьяные, даже ухитрились поздравить с неминуемой победой. Если бы собирался плыть — в опалу отправил бы за такое отпугивание удачи.

   Да, решено, после Гонки он приведет сюда Джиад и попросит выбрать самую красивую раковину. Якобы в подарок кому-то… А потом расскажет ей все и на самом деле подарит — на прощанье. Наверное, еще и уговаривать придется. Жаль, ювелиры не успеют, а то он заказал бы фигурку павлина — вот уж точно была бы память.