Избранная морского принца

   Алестар теперь был бледен болезненно. На скулах так и горел нездоровый румянец, но кожа посерела, под глазами как-то мгновенно залегли темные тени, и встревоженная Джиад снова нашла взглядом Ираталя, не зная, как привлечь его внимание. На счастье, начальник охраны сам поднял к ней взгляд и начал было всплывать наверх, но кто-то привлек его внимание.

   На Арене тут и там взлетали белые облака. Ездоки пошли то ли на третий круг, то ли на четвертый — Джиад не считала. Уже несколько уплыли с белыми пятнами на одежде, но тем злее и упорнее шла борьба между оставшимися. Вот двое, будто сговорившись, толкнули третьего в облако марве. И это тоже допускается правилами?

   — Хвост уродам оторву, — мрачно пообещал Алестар, глядя на Арену. — Если судья не удалит — сам их потом найду и оторву. Он же еще мальчишка, первый раз на Гонках, а дошел до последнего Дня…

   — Так почему Тоурос? — не унимался кариандец.

   — Потому что мелкий и быстрый. Шел бы первым, его бы тоже столкнули, как этого малыша. А его сейчас не боятся. Пока не боятся. Не видят, что он все марве проходит чисто и совсем рядом, чтоб другие не сунулись. Ах, как же хорош!

   Одного из двоих, толкнувших новичка, служители, догнав, уводили с Арены, второго Джиад потеряла из виду. Да и неважно это было сейчас. Ираталь, закончив, наконец, разговор, плыл к ним, и лицо у него было… Каменное. Из резко и грубо рубленного серого камня, а не живой плоти.

   Сердце у Джиад стукнуло громче, остановилось на миг и зачастило, как перед боем, готовясь гнать кровь сильно и долго. Но не пришлось. Разумеется, никакого боя не случилось, да и случиться не могло. Просто начальник охраны, подплыв к ним, глянул на Алестара, недоуменно поднявшего голову, и медленно, низко склонился перед ним, сказав:

   — Ваше величество…

   — Что? Ираталь, вы с ума…

   Алестар осекся, застыл, как-то странно всхлипнув, будто задохнувшись. Помотал головой, не веря, отрицая то, что поняла даже Джиад.

   — Ваше величество, — смертельно ровным, каким-то обреченным голосом повторил Ираталь. — Ваш отец, великий Кариалл… убит…

   Сбоку слышалась какая-то суматоха, Джиад мельком глянула туда, и что-то вновь потянуло внутри тревогой. К ним плыли поверх рядов четверо иреназе в одинаковых синих туниках с белыми полосами на груди. Того, что впереди, она узнала: сам верховный жрец Троих амо-на Тиаран.

   — Убит? — неверяще повторил Алестар. — Ираталь, что вы несете? Кем? Когда?

   Тиаран и трое за ним доплыли, наконец, до королевской ложи. Алестар перевел взгляд на верховного жреца, низко поклонившегося ему.

   — Тиаран, — сказал он растерянно, — это правда? Но кто… мог…

   — Ваше величество, — бесстрастно произнес жрец, глядя почему-то на Джиад. — Могу ли я спросить у этой… женщины… узнает ли она нож?

   В руках у него был знакомый нож, только сегодня утром оставленный Джиад на постели. Серебряная рукоять, хороший клинок, кожаные ножны… Она еще беспокоилась, чтоб Джи их не погрыз. Впрочем, ножа было два. Уже все понимая, Джиад обреченно пожала плечами.

   — Это ножи-близнецы, амо-на Тиаран. Если нож господина Дару у него на поясе, значит, это мой.

   — Что ж, ваше величество, — в голосе жреца слышалось холодное торжество, очень неуместное на взгляд Джиад. — Вы спрашиваете, кто убийца? Проклятые дети Земли снова наносят удар вашему роду. Предательский удар! Она даже не отрицает!

   — Да что вы несете, Тиаран! — отчаянно крикнул Алестар. — Она все утро и день была со мной.

   Он повернулся к Джиад, возмущенный, еще не осознавший потерю, но боль уже сменяла злость, и Джиад посмотрела прямо в яростные синие глаза.

   — Клянусь, — сказала она, — я этого не делала. Клянусь Малкависом, в которого верю, и Тремя, в которых верите вы. Я не убивала короля Кариалла. Я все утро была с вами, потом с вашими наложницами, потом опять с вами.

   — О нет! — прошипел Тиаран, на мгновение сбрасывая маску праведного гнева. — Слуги видели, что ты выплыла из спальни в начале девятого часа от полуночи. А наложница Леавара и ее подруги показали, что у них ты была в половине девятого. Полчаса — вполне достаточно…

   — Я искала Жи, — безнадежно вздохнула Джиад. — Просто искала своего салру…

   — Я обвиняю эту женщину! — загремел Тиаран хорошо поставленным голосом, достойным певца или боевого командира.

   Зрители вокруг смотрели только на Арену, но постепенно, привлеченные происходящим, стали оборачиваться к ним.

   — Я, верховный жрец Троих! — надрывался Тиаран. — И если Алестар тир-на Акаланте не желает отомстить за смерть отца, ослепленный похотью к земной девке, я обвиняю ее в убийстве, а его — в пособничестве!

   — Непочтение к королю! — рявкнул Ираталь. — Его право — обвинять, не жрецу здесь судить! Стража — сюда!

   — Народ Акаланте! — далеко разносился голос Тиарана, подозрительно ликующий. — Смотрите сами, как ваш король защищает убийцу своего отца! Земная шпионка, подлая мурена, глубинная грязь…