Но только я хочу сказать ей об этом, появляются служанки. Приносят еду, рассыпаются в вежливости... Замечаю, что с ними она приветлива и мила. По мне же снова скользит взглядом, будто я – часть мебели.
А я не мебель. Нет!
Я хочу подойти, схватить ее за плечи, крикнуть, чтобы перестала вот так...
Но все мои желания разбиваются о мою ошибку, как волны о берег. И я не знаю, что с этим делать. У меня вроде бы был план... Но о чем сейчас говорить? Как?
Кристина решает за нас. Снимает с блюд стеклянные купола, и запахи зачарованной еды доносятся до носа, переключая внимание на куда более примитивные проблемы.
Я действительно голоден. Для полного восстановления пища сейчас нужнее всего. Да и для Кристины, кажется, утоление этой потребности важнее ссоры. По крайней мере, о том, что поставить мне в тарелку, она спрашивает спокойно и миролюбиво.
И я нахожу это хорошим знаком. Ведь хорошим же, да? А то, что взгляд голубых глаз такой пронзительно острый... Так, может, просто игра света? Который Кристина просит притушить.
Садимся друг напротив друга. Едим в молчании, если не считать пары фраз. И так продолжается до тех пор, пока вдруг не понимаю, что она уже поела и просто смотрит на меня. Впритык.
Поднимаю взгляд.
Он растерян и меня это радует. Почти в панике. Ничего, малыш, это только начало. Сейчас будет веселее.
Наверное, родители, оставшиеся где-то на Земле в далеком прошлом, и о которых я вдруг почему-то вспомнила, были бы мной недовольны. Хотя они всегда были мной недовольны. Это было настолько их обычное состояние, будто они смотрели на меня и думали, откуда я взялась такая – неправильная? Не удобная.
Не удивительно, что при первой же возможности я от них сбежала. И мы так редко вспоминали друг о друге, что, если даже Макс соврал о том, что позаботился, чтобы весь мир считал, что мы с ним в затяжном свадебном путешествии, уверена, на самом деле родители – последние, кто будет переживать обо мне. Соседка по комнате и работодатели будут волноваться больше.
А вспомнила я о них сейчас не иначе потому, что злится в их доме мне всегда было нельзя. И быть чем-то недовольной тоже. А уж про справедливое возмездие и просто невозможно было заикнуться! А иногда очень-очень хотелось.
Вот как сейчас.
И я, доев ужин, откидываюсь на спинку стула, внимательно рассматривая мужчину перед собой. Мягкий полумрак, который окутывает комнату полупрозрачной сине-желтой вуалью скрадывает острые углы и какие-то лишние детали, добавляя простора воображению. И в этом освещении Асирэт действительно похож если не на сказочного принца, то на героя-любовника. Такой же весь романтический и красивый.
От этой мысли что-то предательски сжимается в животе. Хотя, почему бы и нет? Он ведь хотел, чтобы я была ему во всем подвластна, да? Ну вот и проверим, до какой степени его волнует «личный» интерес. Собственно, за этим же и шла сюда, да? Узнать, насколько он – сволочь?
Распушиваю руками волосы на голове, ослабляю молнию на куртке... Не сильно и не много. Но достаточно, чтобы появился тот нужный элемент легкости в облике, который так ценится на постановочных фотографиях.
Надеваю на лицо самую нежную из своих улыбок. А чтобы она звучала по-настоящему, заставляю и взгляду стать мягче. И это самое сложное – вот здесь и сейчас придумать причину, по которой я не хочу бить посуду, кидая ее в стену, а хочу дарить типу напротив тепло.
Ему, может, и не хочу. Но если подумать, что он – хозяин того самого зверя, который столько раз мне помогал... И забыть, что Асирэт, возможно, хочет его убить...
Не с первой попытки, но это получается. И вовремя. Как раз в тот самый момент, как Дэрек поднимает на меня глаза. В этом свете те кажутся чернее ночи.
Ловлю взгляд, делаю глубокий вдох, понижаю голос...
– Тебе фрукты почистить? – спрашиваю тоном, которому позавидовала бы Шарлиз Тэррон.
Растерянности на лице Асирэта становится только больше.
Ну что ж, малыш. Может, я и не шанни. И не знаю чар, которые используют ваши женщины, чтобы понравиться вам. Но я, кажется, и без них неплохо справляюсь, да?
Фрукты? Я не совсем понимаю, о чем она. И само слово мне не знакомо, и смысл ее действий понять не могу. Должно было быть все как-то по-другому. Я ждал злость, ярость... Возможно, опять холодное равнодушие.
Но вижу перед собой просто самую красивую девушку в мире. Которая ласкова, мила и, кажется, хочет позаботиться обо мне.
– Да, – отвечаю, соглашаясь сейчас на все, что угодно.
Хотя разве я не был готов ради нее на все, что угодно в любое другое время?
– Вот эти? – уточняет Кристина, чуть наклоняясь вперед и забирая что-то с тарелки рядом со мной. Что именно – я не смотрю. Линия мягких губ, вдруг попавших в поле моего зрения, волнует куда больше. А легкое касание прохладных пальцев к руке, вызывает желание немедленно схватить эти самые пальчики и согреть их. Можно поцелуями.