Избранная на подмену (СИ)

Нарисса только что не рычит. А я, приникшая к косяку, чтобы точно не пропустить ни слова, жалею, что сейчас моя тень почему-то не работает телевизором. И как бы понять, что за шан в гостях? Впрочем, точно не Дэрек. И это меня радует.

А вот этот хриплый голос никак не узнаю, но всячески стараюсь его запомнить. Он ведь будет на Отборе, да? Надо выяснить, кто же он.

А, между тем, этот «он» отвечает то, от чего зажимаю рот рукой, чтобы только случайно не вскрикнуть и борюсь с желанием немедленно распахнуть дверь и расцарапать стерве лицо:

– Если твой цепной пес все сделал правильно, то да. Но я же уже тебе рассказывал, драгоценная, если бы что-то пошло не так, девчонка умерла бы еще при переходе. Да и чтобы портал сработал, она должна была любить Максимилиана до беспамятства. А раз она здесь и живая, значит и магия, и он не подвели. Интересно только, какое плетение он использовал?

– Сказал, купил сагим, зачарованный на симпатию. И еще давал ей приворотные зелья. Много-много-много-много зелий.

Я, конечно, уже поняла, что все дело было в магии! Но вот так!

Так вот почему я почти боготворила его! Но, забавно, что за персональную игрушку здесь держат не только меня. Слабое утешение. И ненавидеть Макса от этого меньше не стану.

– М-м-м! Значит, она все еще зависит от него? – уточняет неизвестный, обрадованно. И я тотчас вспоминаю, где я, кто я и что происходит.

– Нет. Встреча с Дэреком все испортила! Мне даже пришлось бесконечно долго уговаривать ее на ритуал. А после – еще дать клятву!

– Клятву? Ей?

– Да, что после того, как она вылетит с Отбора, я верну ее домой.

– А если она не вылетит?

– То ничего. Но… Видишь ли, о том, чтобы она и в этом случае послужила нам, я тоже позаботилась.

– Как и том, чтобы назад она живой не вернулась, да? – все так же весело спрашивает шан, а я леденею.

– Ну конечно! Кинжал-то теперь часть ее алие! Убить ее можно даже на расстоянии, – смеется Нарисса – и от ее громкого смеха на глаза падает кровавая пелена. Я все-таки дергаю дверь и тут же выхожу на лоджию.

На счастье, это происходит почти бесшумно. Так что мое появление никто не замечает. Но свет режет по глазам, заставляя жмуриться, и приводит в чувство. Так и стою на пороге, слушая смех парочки, вольготно усевшейся в ближайших креслах, повернутых спинками к проходу.

Да что же вы за чудовища такие-то! И как сбежать от вас? Сама не справлюсь. Но кто мне поможет? Саар? Дэрек? А, может, все-таки Макс, который, кажется, не знает, что у его невесты совсем другой жених?

К сожалению, с этого места я толком не вижу мужчину, который сидит рядом с Нариссой. Только носы его расшитых причудливым узором коричнево-красных сапог. Но этот узор я теперь никогда не забуду!

Дальнейшее же происходит слишком быстро: веселая Нарисса вдруг зачем-то встает со своего кресла, и я делаю стремительный шаг назад, спешно закрывая дверь, а какая-то черная-черная клякса, до этого затаившаяся где-то в углу лоджии среди редких мягких теней, быстро влетает следом за мной.

Тяжело дыша, удерживаю дверь и слышу, как Нарисса снова что-то воркует мужчине, а тот – ей. Но что дальше обсуждают эти двое, меня больше не волнует. Потому что клякса, выделяясь четкими контурами в световом пятне на полу около прохода, начинает расти и меняться.

Она разрастается, уплотняется, становится больше и шире… Видоизменяется во что-то отдаленно знакомое.

Это точно не харт. Чей-то тене-образ? Но и не зеленоглазый дракончик. Уж его я бы точно почувствовала! Здесь же кто-то совсем другой.

Забываю абсолютно обо всем, когда вдруг остаюсь один на один с огромной змеей, занимающей, кажется, половину комнаты. Очень большой, надо сказать, комнаты. И даже в темноте ее силуэт слишком хорошо заметен, хотя временами он словно проваливается в какой-то туман.

Не кричу и не двигаюсь, потому что знаю – от крика лучше не станет. Помощи ждать неоткуда. Вот и смотрю в буро-черные блестящие глаза питонообразной твари, сжимая и разжимая кулаки, ощущая, как горят кончики пальцев.

А ведь эта змея, если захочет, может легко сожрать меня.

Сколько времени длится наше молчаливое сражение взглядов, не знаю. На балконе звуки смеха и разговора давно перемежаются звуками поцелуев и чего-то совсем неприличного. Мой пульс гремит в ушах так, что странно, что я вообще что-то слышу сквозь него. Змея медленно водит головой из стороны в сторону, пару раз пробуя воздух языком…

А потом она делает рывок.

А я вскидываю руки.

Рой мелких черных игл, похожих на застывшие блестящие и переливающиеся радужной «пленкой» капли нефти, летит в морду чужой тени, впивается в нее… Змеиная голова дергается, и тень за мгновение растворяется в туман, что тут же утекает струйкой обратно в дверной проем, спасаясь бегством.

С удивлением смотрю на ладони, вдруг замечая, насколько хорошо вижу их. Потом понимаю, что также хорошо вижу не только их – темнота больше не препятствие для моего зрения. Она клубится около меня дымом, ластится, как котенок, принимает забавные формы.

И она готова меня защищать.