Избранная (не) для стаи Альф

— Малышка, ты не представляешь, как я себя сдерживаю, — Захар шепчет, оказываясь слишком близко. Утыкается носом в шею, втягивает воздух. — Мне хочется увезти тебя обратно к себе. Запереть в своей спальне, никуда не выпускать. Чтобы мой запах въелся в твою кожу. И запомнить, как хрипло может звучать твой голос, когда ты его срываешь, кончая.

— Захар!

То, что он говорит — слишком. Просто слишком, во всех смыслах. Само значение, то, что оно делает со мной. Как я дрожу от обещания в его голосе, представляя всё, словно в живую.

Фантазия подсказывает, как я умею кричать, когда пальцы Захара касаются кожи. Как у меня сбывается дыхание, стоит толкнуться. Слишком ярком, что не замечаю, как мужчина вжимает меня в стену.

— Захар! Что ты делаешь, за стеной…

— Пускай делом занимаются, — произносит громко, поворачивая голову. Словно не для меня говорит. — А я хочу с тобой побыть. Соскучился.

— Мы и так всё время вместе.

— Не так, как нужно.

Его тело вжимается в моё, бедрами чувствую его пах. И тело простреливает нотками возбуждения. Сладкими спазмами всё стягивается внизу, когда Захар целует.

Жарко и жадно, дорвавшись. Его руки скользят по шее и груди, забираются под мужское пальто, кофту. Сразу к голой коже, чтобы сжать, царапнуть ногтями.

— Я… — задыхаюсь, облизывая искусанные губы. — Захар.

— Блять, как же мне хочется утащить тебя к себе, Ди. Послать всё и просто по другой причине не спать всю ночь. Так, ну и чего мы снова пахнем горем? Я не настолько плох в постели, малышка.

Шутит, но я слышу напряжение в его голосе. И пальцы сильнее сжимают талию, словно пытается удержать на месте. И если хоть немного отпустит, то я просто сбегу. В очередной раз.

Наверное, это ужасно — всегда знать, что чувствуют остальные. Не можешь сделать вид, что не понимаешь посыл. По крайне мере, я уверена, что ужасно, когда остальные могут прочитать тебя.

Потому что приходится говорить начистоту о том, что хотелось бы похоронить в себе.

— Я просто… Как только думаю, что мы двигаемся дальше постели, как всё снова возвращается к ней.

— Это логично, зеленоглазка. Волк пытается подтвердить право на самочку самым привычным способом — покрыть её. Сделать своей во всех смыслах. Это называется «брачный период», когда встречается пара — многие пропадают на несколько месяцев.

— Ну, мы же не пара…

— Это не обязательно, чтобы я хотел тебя, Волк тоже. Дуреем от твоего запаха, — сообщает так, словно делится секретом. Прихватывает кожу на шее, заставляя коротко простонать. — И от звуков тоже. Обещаю, месяцев через пять я с могу выслушать про твою работу и учёбу, но до этого — будет сложно.

— А как же обещания, что ты станешь сразу понимающим и внимательным?

— Это было бы ложью, а я обещал тебе больше не лгать. Тебе придётся привыкнуть к некоторым особенностям. Научится выдерживать наш темп. Но ты у меня сильная малышка, справишься.

— Ваш темп?

— Ты знаешь же, что оборотень бросит весь мир к ногам пары? Ты хочешь намного меньше, всего лишь всю стаю Альф в свою постель. Это я постараюсь тебе дать. Так что да, малышка. Ты справишься с нашим повышенным либидо, мы справимся с тем, чтобы делить тебя. Справедливая сделка?

— Да.

Шепчу и сама тянусь с поцелуем. Стараюсь вложить в него все сомнения, непонимание и счастье. Вокруг такая неразбериха, но я получаю наслаждение от того, что в центре разрухи со своим Альфой. Одним из.

Меня услышали, поняли. Не осуждают, не повторяют о том, что Избранная должна принадлежать только одному. А собираются дать то, что мне действительно необходимо.

Пальцами зарываюсь в русые волосы мужчины, надавливаю на затылок. Я ведь тоже чертовски скучала. Мне мало их сейчас, когда так необходимо почувствовать защиту. Пускай мне ничего не угрожает, но кажется, что иногда мой главный враг — я сама.

И сейчас я борюсь с этим желанием отступать. Вспоминаю, какого быть эгоисткой. Просто брать то, чего хочу. Я ведь клептоманка, люблю тащить всякие мелочи. А сейчас ворую поцелуи мужчины.

— Надо остановиться.

Захар говорит, а сам переходит губами на мою щеку. Касается кончиком языка мочки, прихватывает. Делает всё, чтобы жар внизу живота превращал меня в кучку пепла.

— Сейчас они услышат твоё возбуждение и припрутся, — мужчина ворчит, но я чувствую кожей его улыбку. — Разберёмся со всем и тогда я спрошу за каждую ночь. Поняла?

— Да.

— Согласна?

— Да.

Без какой-либо заминки, что отражается удовольствием в серых глазах мужчины. Мне не хочется больше сомневаться, просто действовать. Словно узнав, что кто-то намагичил с моей судьбой, я начинаю злиться.

И эта злость подпитывает меня, даёт смелости и сил. Решительности взять, наконец, то, что мне предлагают.

— Наобжимались? — Влад спрашивает спокойно, ни капли злости. — Надо съездить в город. Диане и Вайолке надо перекусить, да и нам тоже.

— Я мог бы приготовить что-то, — тут же отзывается Захар, переставая вжимать меня в стену.

— Тут только каша и пару яблок. Гляну, что там вообще открыто в два часа ночи. И заскочу домой, надо взять вещи, раз мы застряли тут. Вайолка пыталась сплавить меня, но одна она это не разгребёт.