Избранная по контракту

Для начала я посетила нормальный туалет, ну, относительно нормальный, хорошо-хорошо, обычный деревенский сортир. Мне было плевать на эстетику, посиделки под кустом в ожидании того, что сейчас кто-то выскочит из соседних зарослей с криком "Не ждали, а мы приперлись!", а я, можно сказать, не при параде, меня порядком утомили. А потом, поставив Сосискина в почетный караул, я долго и с наслаждением мылась. Заключительным аккордом моему гимну чистоте стало постиранное белье. Думаю, долгими осенними ночами, видевшие его жители будут гадать, зачем нужны эти кружевные лоскуты на веревочках, от каких злых духов отпугивает футболка с портретом Че Гевары, и какой зверь еще недавно бегал в такой замечательной полосатой шкуре?

Глава 10

Сияющая, как самовар, благоухающая гелем для тела, умасленная лосьоном после душа, с прореженной на теле растительностью, я прошла в трапезную. Кстати, Сосискин тоже весьма мило пах "Нивеей фор вумен". В кои-то веки он практически без скандала вынес омовение. Маловразумительные вопли о том, что он мылся буквально недавно, всего-то полгода назад, что женский гель для душа не равняется собачьему шампуню, звучали без огонька. Даже его ставшее уже знаменитым нытье, выглядело каким-то вяленьким, так, скорее для проформы. За самым дальним столиком нас ждал Сивка. Я повела носом, пытаясь уловить божественный запах еды, глазки постреливали в поисках метровых осетров и зажаренных целиком поросят, рот судорожно сглотнул, предвкушая слабоалкогольные, жутко ароматные напитки, но то, что стояло на столе, заставило бы покраснеет даже привокзальную столовку. Если перед Сивкой стояло ведерко с золотистым зерном, то в наших тарелках дребезжала серая субстанция с мало аппетитными кусками мяса на осколках мослов. Столь долгожданный для меня суп оказался бурдой, попахивающей казармой. Когда я сунулась к кувшинчику, наивно полагая, что там плещется компотик, то я в ужасе отшатнулась от ударившего в нос запаха кислятины. Никаких салатиков из картошки, стыдливо припрятанной под чахлой веточкой петрушки, заветренной зеленоватой колбасы и засохшего сыра тоже не наблюдалось.

- Дашка, а из какого зверя этот гуляш? - Отшатнулся в ужасе Сосискин.

Я мрачно посмотрела на него.

- Да,да ты права, нам лучше не знать об этом, - не дожидаясь ответа, быстро проговорил он.

Нацепив на трезубую вилку кусок подметки, я вяло гоняла его по тарелке с обойным клеем, заставить проглотить хотя бы ложку варева, попахивающего портянками, мой желудок просто не мог. Сосискин оказался смелее. Уточнив, есть ли у меня "Иммодиум" и "Мезин", он, закрыв глаза, осторожно лизнул это дрю-сю-сю и через мгновение быстро стал вытирать свой язык об свисающий край засаленной скатерти. Весь его вид подтверждал мои догадки об овсянке, а в этом заведении ее, судя по всему, варили на обогащенной сероводородом воде. Потом, сделав огромный вдох и смотря, как подрывник на мину, он прицелился к куску мяса и с отчаяньем загнанного зверя, вцепился в него. Я осторожно последовала его примеру, молясь, чтобы мясо не нанесло существенного ущерба зубам, а обещанная к вечеру кухарка не пала замертво прикованная к котлам на кухне мэра. Минут пять я осторожно перемалывала жилы с жиром во рту и уговаривала себя проглотить это. Попутно я костерила себя за то, что не пополнила вовремя аптечку - лекарств от всяких неприятностей довольно мало, и теперь меня ждет тяжесть в желудке, изжога, вздутие живота, рвота и понос. По закону подлости все это случится, когда я лягу в кровать, и вместо сна у меня начнуться бдения в клозете на улице, потому что воспользоваться ночной вазой не смогу по причине возраста. Нет, если супчик забелить майонезом, мясо щедро полить кетчупом или продезинфицировать хреном, а вместо прокисшей бормотухи мне поставить литр чистого спирта, может быть, я и смогла что-то съесть, но из-за их отсутствия не решилась рисковать.

- Наелись? - уточнил сытым голосом Сивка, приканчивая свое ведро с дарами здешних нив.

Мне до жути захотелось ткнуть ему вилкой в глаз, но нечеловеческим усилием воли я взяла себя в руки и ядовито прошипела:

- Аппетита нет, да и перед ужином наедаться не хочу, вдруг трюфеля с фуагра подадут, а у меня в животе места не будет.

Убитый Сосискин вяло перевел названия блюд для проявившего интерес к нашей кулинарии Сивки. В его интерпретации это звучало так:

- Грибы, в честь которых назвали конфеты и паштет из жирнющей печенки щиплющей всех за ноги водоплавающей птицы.

Единорог, было, сунулся за разъяснениями, какой же вкус у этих грибов, что в их честь называют конфеты, но, наткнувшись взглядом на предупреждающе ощерившего пса, заткнулся.

- Вкусно? - Раздался рядом голос хозяина этой тошниловки.

- Еще как, - вылезла вперед моя вежливость, заслоняя собой мою честность, которая так и порывалась высказать наболевшее.