Избранная по контракту

Заслышав такие дифирамбы в свою честь, он сразу приосанился и сообщил, что я могу им полностью располагать. Я тут же попросила выделить нам транспортное средство с тягловой силой до Столицы, отряд охраны из надежных товарищей, еду, табак и рекомендательные письма Правителю дроу и Хозяину подлунной Столицы. Дроу пообещал немедленно все исполнить и растаял в дыму моей трубки. Вернулся он довольно быстро, в сопровождении двух одетых во все черное фигур. Мы даже не успели с Сосискиным, как следует, поскандалить на тему того, почему я затребовала за его выступление две, а не три тысячи золотых.

- Все исполнено, ларда Избранная, прошу Вас пройти за мной, - слегка поклонившись отрапортовал дроу.

Мы встали, я кивком показала ниндзям на сумки, а сама подошла попрощаться с оборотнем.

- Прощай, Яфор и попрощайся за меня с Сивкой. Прости, коли что было не так. Если все закончится победой, то выпей за меня, а если мы погибнем...

Усилием воли я заставила себя не зареветь и продолжила:

- Если мы погибнем, то у меня на Родине есть обычай ставить свечку Богу за упокой души. Я знаю, у вас много богов, ты поставь за наши души свечки богам, которые у вас отвечают за веру и надежду. - И я пошла к двери.

- Удачи тебе, девочка, берегите себя, - донеслось мне в след.

- У нас говорят: "ни пуха не пера", - обернувшись, с улыбкой ответила я.

- Ни пуха не пера, - с надеждой глядя мне в глаза, прошептал он.

А я гаркнула на весь зал, так что с потолка посыпалась пыль:

- К ЧЕРТУ!!! - И, больше не оборачиваясь, вышла в темноту.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Глава 14

В одной небезызвестной пьесе, чеховские героини радостно и с надеждой скандировали: "В Москву, в Москву", а я, в отличие от них, при попадании колеса рыдвана, в котором мы ехали, в очередной ухаб, уже пару часов выклацкивала зубами: "В Столицу, в Столицу, мать ее ети, когда же мы до нее уже доедем?". И если я в этой поездке рисковала вытрясти из себя пломбы, то Сосискину грозила потеря всех внутренних органов. Не успели мы отъехать от Аккона, как на него напала морская болезнь, вернее, каретная. Вот и сейчас, стоя задними лапами на моих коленях и высунув морду в окно, он хвалился окружающему миру своим обедом и ужином, рискуя при этом вытошнить позвоночник. Наконец, он перестал пугать ревом своего желудка ночных птичек, и, тяжело дыша, уселся на сиденье. Глядя на страдания моего несчастного друга, мне захотелось его прижать к себе, гладить по голове, нашептывая всякие успокоительные глупости, но занывшая спина, напомнила о приближающемся ПМС, и возникшее из ниоткуда раздражение потребовало немедленного выхода, честно предупредив, что в противном случае я лопну от злости. Ударившись в очередной раз об крышу кареты головой и выматерившись от души, голосом, делающим честь любой старой карге, я кинулась в провокацию:

- Знаешь Сосискин, ты, пожалуй, был прав: дракона мы не потянем, так что предлагаю и дальше передвигаться в этом замечательном шарабане прям до мест расквартирования Темного!

С трудом удержав рвотные позывы, Сосискин жалобно заканючил:

- Дашка, я не выдержу такой тряски и пары дней, ты что, хочешь оставить в этой отсталой Лабуде мою одинокую могилку? Меня же укачивает и тошнит постоянно, мне бы до этой долбанной Столицы не окочуриться. Ты смерти моей хочешь, лиса бесчувственная. - Пытался отбрехаться от такой перспективы перепуганный пес.

- Ну, тогда мы можем половину пути проплыть на корабле? Надеюсь, в это время года местные лужи не сотрясают штормы, - великодушно пошла на компромисс моя гнусность, а потом подумала и сообщила:

- Кстати, вода и черствые сухари очень хорошее средство от морской болезни, да и на диете тебе полезно посидеть. А не хочешь ехать или плыть морем, то вполне можешь растрясти свой жирок посредством длительной пешей прогулки, оно и для сердца весьма пользительно, как говориться, трусцой от инфаркта.

Вместо того чтобы достойно ответить и тем самым ввязаться в очередной скандал со мной, этот сухопутный моряк снова высунулся в окно и композицией из пятой точки и задранного вверх хвоста воспроизвел мне всем хорошо понятное действо. Когда он закончил только ему известный раз освобождать свой желудок, я уже взяла себя в руки, успокоилась и прикидывала как, а главное, на чем нам еще срубить денег. Поэтому нахальный вопрос Сосискина сопровождаемый вытиранием мокрой морды об мой подол, застал меня врасплох:

- У тебя, что критические дни, что ты такая злая?

- Уху, - филином заухала я в ответ.

Пес поудобнее растекся по сиденью и совершенно невинным тоном уточнил:

- У вас у женщин эти кровавые дела, кажется на луну и ее фазы завязаны?

Мой мрачный взгляд был ему сразу и наградой за храбрость и утвердительным ответом. Ничуть не смущаясь, этот астроном поделился со мной своими мыслями: