Избранная поневоле, или - попасть в Мурло

  "Ап! Не поймал. - Татьяна в очередной раз избежала возможности быть схваченной, и превращённой в отбивную по МУРЛОвски: попутно пнув псевдо-китайца носком кроссовка в голень. Так, на всякий санитарный. - Когда же ту выдохнешься, редиска тусклоглазая... Гоняешь меня, как деревенские - гея по бане, как будто тебя вынуждает кто-то. А, почему бы и нет?!".

  Она посмотрела на всё происходящее с новой точки зрения, ругая себя, что не догадалась раньше. В механических, немного неуклюжих движениях викинга, действительно было что-то от марионетки, которую дёргают за невидимые верёвочки.

  Кукла есть. А где же ширма, за которой скрывает свою личность кукловод? По логике вещей, он должен быть рядом, чтобы видеть результаты своих потуг. В гостиной уже почти всё в хлам, в атомы и пополам, кроме...

  - Команданте, зеркало! Круши, к японской маме!

  Гоги Ван дохромал до последней из уцелевших ваз, и вдохновенно шарахнул донышком по обозначенной цели. Зеркало выдержало, но по гостиной раскатился высокий, полный тревожного призыва, звон.

  Эньг Жуй Лом развернулся, оставив Таню в покое, и направился к Команданте.

  "Верной дорогой идёте, товарищи!" - Возликовала Татьяна, в темпе прикидывая - чем можно расколошматить паскудное зеркало. Сидор ей не поднять, разве что бутылку, или ещё какую снасть от "Дутого гения" выудить... Хотя, если вазой не получилось, ёмкость с той же "Антикоррупционной", или колесо от "дутика" - вряд ли сдюжат.

  Таня принялась озираться по сторонам, машинально охлопывая себя по всем карманам. Пусто, кошель, пусто... "Японская амнезия, а вот про это я и забыла".

  Она покачала медальон-открывашку порталов на ладони, будто раздумывая - будет ли от него какой-то прок. И с размаха швырнула его в зеркало, стараясь угодить ребром увесистой бляхи. Вложив в этот бросок всё кипучее желание - побыстрее довести затянувшуюся канитель с догонялками, до хэппи-энда.

  Раздался короткий, но проникновенный "бздынь!". Неизвестно, оказалось ли к этому причастно свойство открывания порталов, или просто бросок и в самом деле - был что надо: зеркало сплошь покрылось трещинами. Потом выпал первый осколок, второй, третий...

  Эньг Жуй Лом остановился, не дойдя всего одного шага до Гоги Вана. Дёрнулся обратно к повелительнице неликвидов, сделал пару шагов: притормозил, с какой-то нервозностью топчась на месте. Осколки выпадали уже беспрерывно, и с точки, где стояла Татьяна - хорошо просматривалось углубление, обнаружившееся за зеркалом.

  "Здрасьте, здрасьте... Кранты, финиш и амбу заказывали? - Таня предвкушающе оскалилась, приготовившись поквитаться за все предыдущие неудобства. - Всё наисвежайшее, только с конвейера. К употреблению готовьсь!".

  В углублении сидело что-то, не поддающееся моментальной классификации. Размером с макаку, страхолюдное, покрытое свалявшейся шерстью, и шестирукое как индийский бог Шива. Три глаза, расположенные по диагонали, от левого виска - к правой скуле, ещё полыхали злобой, которую уже начала вытеснять растерянность. В конечностях, неведома зверюшка сжимала что-то очень похожее на банального пластмассового пупса.

  "Японское вуду. - Сообразила Татьяна. - Хошь - не хошь, а как слепят - так и буду... Вот и сказочке конец, а кто выжил - молодец".

  До кракозябры из углубления наконец-то дошло, что дело оборачивается к Тане "чи-и-изом", к ней - неприятным сюрпризом. Она проверещала что-то неразборчиво-разочарованное, и одной конечностью сцапала какую-то крупную, не то горошину, не то драже, бледно-зелёного колера, болтающуюся на тонком кожаном шнурке у неё на шее. Сорвала, и суетливо запихала в пасть, вместе со шнурком.

  Пупс свалился на пол лицом вниз, и Эньг Жуй Лом послушно залёг в творящуюся на полу разруху. Из горла неведомой зверюшки послышалось нарастающее утробное урчание, и она начала раздуваться, без мизерной крохи юмора пародируя какой-нибудь монгольфьер. Или, хотя бы воздушный шарик. Становясь одного цвета со съеденной пилюлей, и заполняя собой всю выемку за зеркалом.

  - Вспышка с фронта! - Не своим голосом заорала Татьяна, и прыгнула к стене с углублением: но, подальше от самого углубления. - Команданте, ложись!

  Гоги Ван удачно рухнул головой за сидор, дополнительно прикрываясь руками. Викингу было всё равно. Хоть и не по своей воле, он уже принял необходимое положение.

  Хлоп! По гостиной смачно зашмякало то, что осталось от кракозябры, которая предпочла самоликвидацию - захвату в плен. Прекрасно понимая что, учитывая её роль в этой пертурбации, для неё финал вряд ли будет выглядеть как дружеское чаепитие с горой свежеиспечённых плюшек.

  "Совсем как в Питере. - Мимолётно умилилась повелительница неликвидов, поднявшая голову после того, как шмяканье полностью затихло. - Только Игната Альбертовича сверху нет. И этюд получился не в фиолетовых тонах, а вовсе даже в бледно-зелёных... Эдакие трагические сопли. Никакого спасу нет, как живописно. Особенно в сочетании с творящимся бедламом".