Избранная проза

— Нет, — сказал полковник и скривил розовые губы, — не дозволю. Вы существо маленькое, зависимое. (Гирос захохотал.) Ну, правда же, правда же… Вы лучше старайтесь быть мне полезным. Я, правда, шести тысяч вам не обещаю (Гирос захохотал), но вы старайтесь, старайтесь, и все будет хорошо, видит бог. А не будете стараться…

Гирос. Господь с вами! Да я для вас…

Полковник. А не будете стараться — у меня, видите, какая рука?

Гирос. Да что вы, ей-богу! Я пес! Вы меня только поманите, только прикажите: «Ату!» И я готов. Мне ведь ничего не стоит…

Полковник. Ну хорошо. Я дам вам немного денег. Он вам тоже ведь обещал? Сколько он обещал?

Гирос. Шесть тысяч.

Полковник. Ну, это слишком. Я вам дам четвертной. А?

Гирос. Благодарен, благодарен! Конечно…

Полковник. Что «конечно»? Будете стараться, черт вас подери?

Гирос. Расшибусь. Как пес. Вы только кликните… Ваше высокоблагородие, дозвольте, я вас на «ты» буду?..

Полковник. Теперь так, слушайте. Чтобы полное молчание. Вы меня не знаете, дома у меня не были. Скажете вашему другу, что должны вы отправляться в Ясную, пусть он вас отправит… А вы отсидитесь в трактире. Я вас сам найду, сударь, понятно?

Гирос. Понятно, понятно. Пошел Амадей по следу!

Полковник. Все его письма скопируйте, храните для меня. Понятно?

Гирос. Ваше высокоблагородие, да вы пинайте меня, пса, бейте… Я ведь было совсем нюх потерял… А вы велите мне идти по следу! Я готов, ваше высокобла-горо…

Полковник. А что, сударь, очень он хозяйку вашу охаживал? Не было ли там чего?..

Гирос. Было, ваше высокоблагородие, было. Как же не было, когда было! Разве я посмею сказать перед вами, мол, не было, ежели оно было…

Полковник. Черт возьми! А вы-то что же? Вы-то на что же?.. Черт вас подери!

Гирос. Я мешал, ваше высокоблагородие, видит бог. Ничего не было. Да вы бейте меня, бейте, не стесняйтесь…

Полковник. Было или не было?

Гирос. Не было…

Полковник. Допивайте кофей…

Гирос. Кофей у вас вкусен!.. Ваше высокоблагородие, позвольте, я на «ты» вас буду?

Полковник. Что еще за манеры?

Гирос. Это я так, да вы меня не слушайте.

Полковник. А что он в Петербург сообщал?

Гирос. Страшно говорить. Дозвольте, я вам пошепчу… (шепчет).

Полковник. Ничего себе! Какая ложь! Да он-то сам там бывал, в Ясной? Он сам-то видел?..

Гирос. В том-то и дело, что не был…

Полковник. А вы?

Гирос. Я, конечно… То есть не то чтобы был… То есть я был.

Полковник. Да и вы не были, черт вас возьми!

Гирос. Я? Ваше высокоблагородие, я там не был, Полковник. Чего же вы мне врете?

Гирос. Я вру?! Да вы бейте меня, ваше высокоблагородие, пинайте меня, ежели я посмею. Я не вру, ваше высокоблагородие. Он там не был и графа не видал.

Полковник. А вы?

Гирос. Я был… То есть где? В Ясной? Не был, ей-богу…

Полковник. Как же вы, черт возьми, донесения пишете?

Гирос. Я не пишу. Это он пишет, Шипов.

Полковник. Значит, он там был?

Гирос. Он? Он был. Несомненно.

Полковник. Как же он был, когда вы только что утверждали, что не был?

Гирос. Он? Он не был, ваше высокоблагородие. И я не был…

Тут полковник вскочил.

— Ай! — крикнул Гирос и заслонился обеими руками…

Николай Серафимович принялся выхаживать по кабинету, не говоря ни слова, да так стремительно, что давний неведомый мотив не поспевал, летя за ним следом, и ударялся об стены, и разлетался в мелкие брызги, часть из которых попадала на Гироса.

…В полку небесном ждут меня…

«Какое свинство! — думал полковник. — Какая грязная возня! И вокруг чего?.. Навозные жуки высасывают из пальца историю, чтобы доказать мне, что я свинья! Кому это надобно?..»

…Зачем тебе алмазы?..

— А что, — вдруг оборотился он к Гиросу, — значит, ежели вы правы, стало быть, я полная свинья?

— Упаси бог! — испугался Амадей.

— То есть вы получаете деньги и умываете руки, а я — ничтожество и бездарность, ибо я никакой угрозы от Ясной не наблюдал, а вы наблюдали?

— Упаси бог, ваше высокоблагородие…

«Она энергична и умна, — продолжал размышлять полковник. — Слава богу, я в том убедился. Добра, женственна… Чего же тянуть?»

— Вы, не прикладывая усилий, развратничая и пьянствуя, оказываетесь зоркими охранителями порядка, а я — дурак и ротозей — проворонил подпольные станки и всякие козни графа Толстого?.. А может, вам поручено меня дис-кре-ди-ти-ро-вать?

— Да что же это такое! — в отчаянии крикнул Гирос. — Ваше высокоблагородие, куда же это годится? Это же напраслина!..

«Просто я отправлюсь к ней, — подумал Николай Серафимович, — и скажу, и все ей скажу… Что же будет? Укажет на дверь? Не укажет. Одинокая, беззащитная, белорукая… Не укажет, не укажет…»

— Вы славный человек, — сказал он Гиросу, отчего итальянец даже просиял. — С вами можно иметь дело… Жаль, что вы успели уже себя немного очернить, когда пустились в ложь… Тамбовский мещанин и все такое… Жаль.