Избранная проза

И Герлинт забилась в темный угол замка. Она знала, что теперь будет. У Хартмута было слишком мало воинов, чтобы выдержать атаки численно превосходящего противника в открытом бою. Ведь большая часть солдат из гарнизона замка, по совету Гудрун, были разосланы по стране в качестве гонцов. Только когда могучий рев боевого рога Ватэ возвестил о начале сражения, Герлинт вновь собралась с силами. Нет, я не ночной зверь, который прячется от беспощадного дневного света, — подумала она и вышла на стены замка, намереваясь до конца наблюдать за гибелью норманнов. И она не пожалела о своем решении. Королева видела, как рыцари Хартмута сражались за десятерых и защищали страну от вторгшихся иноземцев со смелостью львов. Вновь и вновь тщетно пытались хегелингеры атаковать ряды норманнов. Тысячи и тысячи щитов были расколоты, а тысячи тысяч шлемов и копий треснули под ударами мечей. Убитые с обеих сторон так густо покрывали землю, что уцелевшие вынуждены были постоянно менять место боя. Хартмут рубил мечом с удвоенной ловкостью и силой. Снова и снова собирал он уцелевших и вел их в атаку. Хегелингеры, стиснув зубы, сражались как голодные волки. Да и их численный перевес был слишком ощутим. Тем не менее норманны пробивали кровавые коридоры в их рядах.

Гервиг наблюдал за сражением с высоты холма. Он видел, что число норманнов не так велико, как велик их успех, которого они добивались благодаря осмотрительности и находчивости Хартмута. Поэтому он спустился со своими воинами вниз, на поле битвы, стараясь не спускать глаз с короля норманнов. Сначала он схватился со старым королем Людвигом и сумел победить его после долгого боя, длившегося с переменным успехом. После этого Гервиг вызвал на поединок молодого предводителя норманнов. И оба храбрейших богатыря того времени бросились в атаку друг на друга. Обмениваясь ударами копий, они продемонстрировали необыкновенную силу своих рук и ловкость своих тел, нанося удары мечом и умело уклоняясь от выпадов противника, строго соблюдая при этом правила благородной борьбы. Герлинт, наблюдая за этим сражением, забыла о своих тревогах, а восхищение Гудрун обоими рыцарями было так велико, что временами она даже не могла сказать, кому из них желала бы победы.

Щиты противников ударились друг о друга, и лошадь под Хартмутом рухнула. Норманн упал на землю и скрылся среди мешанины сражающихся тел, словно камень в крутящемся потоке воды. Герлинт испуганно закричала. Она решила, что сын ее мертв. Теперь королева уже не думала о благородстве и принялась кричать, взывая об отмщении.

«Отомстите за моего сына! — кричала она. — Или здесь нет никого, кто отомстит за его позор, кто убьет Гудрун, виновницу всего этого?»

И нашелся один трусливый коварный человечишка, который бежал с поля боя под защиту стен замка и пытался теперь доказать свою храбрость на беззащитных женщинах. Гудрун увидела, как он, обнажив меч, бросился к ней. Если бы жизнь ее не переменилась и она оставалась только принцессой, то он убил бы ее, прежде чем она сумела вымолвить слово. Ведь достоинство королевской дочери запрещало ей кричать и звать на помощь. Но как служанка и прачка она уже поняла, что жить следует не только по правилам рыцарской чести, и потому в этот момент наивысшей опасности закричала изо всех сил. Хартмуту тем временем удалось вновь вскочить на коня. Истекая кровью, он был готов снова схватиться с противником, как вдруг услышал голос Гудрун.

«Горе тому, кто попытается поднять руку на принцессу!» — вскричал он. Жалкий трус испугался и исчез. Гервигу ничего не стоило бы прикончить раненого норманнского короля, но в благодарность за спасение своей будущей жены он пощадил жизнь Хартмуту, приказал взять его в плен и перевязать.

К счастью, воины были слишком увлечены боем и не видели схватки своего короля с Хартмутом, иначе тому нелегко было бы выбраться из этой свалки живым. Только крик Гудрун услышали всюду. Он заставил хегелингеров удвоить свои усилья в борьбе с отступающими защитниками замка. Ватэ был неудержим. Он первым пробился к воротам замка, разбил их и во главе своих воинов ворвался во двор. В то время как хегелингеры занимались грабежом и подбирали трофеи, вынося все, что казалось им достойным, грозный старик крошил своим мечом попадавшихся ему навстречу солдат, женщин, подростков, детей и стариков. Самые отважные рыцари не могли ему противостоять. Даже когда он нашел Гудрун и женщин ее свиты целыми и невредимыми, Ватэ все равно продолжал яростно рубить всех и все, что было норманнским, не пощадив даже неверную Герегард. Он бы убил и Ортрун, если бы Гудрун не спрятала ее среди своих фрейлин. Герлинт тоже попыталась укрыться в этой свите, но Ватэ нашел ее и, не колеблясь ни мгновения, тотчас отрубил ей голову.

Тогда Гудрун взмолилась:

«Приветствую тебя, Ватэ, и прошу: опусти свой меч, справедливость восторжествовала, но нужно прекратить бой. Всякий, кто будет теперь убивать, берет на себя новую вину».