Избранная проза

Пусть рука моя будет легкой, когда я наказываю, и нежной, когда я ласкаю. Пусть мне будет больно, когда я наказываю, чтобы знать, что я делаю это любя.

Сделай так, чтобы мою кирпичную школу я превратила в школу духа. Пусть порыв моего энтузиазма, как пламя, согреет ее бедные классы, ее пустые коридоры. Пусть мое сердце будет лучшей опорой и моя добрая воля -- более чистым золотом, чем колонны и золото богатых школ.

И наконец, напоминай мне с бледного полотна Веласкеса, что упорно учить и любить на земле -- это значит прийти к последнему дню с израненной грудью, пылающей от любви.

Перевод О. Савича

Воспоминания о матери

Мама. В тишине твоего лона обозначились глаза мои, губы, руки...Своей живительной кровью ты питала меня, -- подобно тому, как вода орошает спрятанные под землей луковицы гиацинтов. Мои ощущения рождены твоими, и, приняв в себя частицу твоей плоти, живу теперь я в этом мире... Будь благословенна, возношу хвалу тебе за все сверкающие краски вселенной, вошедшие в меня, впитанные моей душой.

Я росла, мама, подобно плоду тяжелой ветви на твоих мягких коленях. Они до сих пор хранят очертания моего тела -- ребенок, пришедший вслед за мной, не стер их; ты все время укачивала меня, и когда я убегала порезвиться на садовых тропинках, я ощущала, что твои колени ждут меня там, на пороге дома, и грустят, не ощущая тяжести моего тела.

На свете нет мелодий более нежных, чем исполняемые главным в мире музыкантом, -- это нескончаемые звуки твоих колыбельных песен, мама: и самые трепетные ростки моей души зарождались в моменты, когда ты так сладостно баюкала меня...

Укачивая меня, ты всегда напевала, -- это были не стихи, а твои шутливые, ласковые словечки. В своих песенках ты называла предметы, явления того мира, в который мне предстояло войти: холмы, людей, различные деревья и фрукты, букашек и бабочек в поле -- ты хотела, чтобы дочь уютно чувствовала себя в этом мире, поэтому и стремилась познакомить ее со всеми земными существами -- членами будущей семьи...

Так я постепенно входила в прекрасный, но и жестокий мир, твою вселенную, -- и не существует ни одного слова, обозначающего какой-то предмет или событие окружающего мира, о котором ты бы мне не поведала.

Пришедшие после тебя лишь повторяли те прекрасные слова, воскрешали представления и понятия, которые мне были подарены тобой.

Мама, ты вводила меня в круг простых вещей и явлений, которые не могли причинить мне боль: лечебные травы и садовые растения, листья плюща у входа в дом; нежно прикасаясь к ним, я обретала живых друзей.

Иногда ты покупала мне игрушки, а иногда делала их своими руками: куклу, такую же большеглазую, как я сама, или маленький домик, легко рассыпавшийся от моих шалостей. Но ты, конечно, помнишь, что мертвые, застывшие игрушки мне никогда не нравились, -- самыми прекрасными были твои прикосновения, твои руки...

Я была замкнутым, нелюдимым ребенком -- словно ночной сверчок, которого днем не услышишь, словно ящерица, любящая в одиночестве греться на солнышке. И ты огорчалась, что дочь твоя не играет, не бегает вместе с другими, ты говорила: "Должно быть, она нездорова", когда находила ее в виноградных зарослях сада, одну, разговаривающую с изогнутой лозой или стройным миндальным деревом, напоминающим красивого мальчика... И сейчас она часто беседует с тобой, но ты ей не отвечаешь, а если бы смогла ее увидеть, ты бы, как прежде, приложила руку к ее лбу и как прежде произнесла: "У тебя температура, дочка..."

...Благодаря тому, что ты передала мне этот дар впитывать красоту, словно пьешь обыкновенную воду, а также способность испытывать печаль, я храню сегодня и сберегу навсегда это трепетное отношение в глубине моего сердца.

Чтобы быть уверенной, что ты меня слышишь, я опускаю ресницы, стараясь изгнать дневной свет: ведь в это мгновение тебя окружает мрак ночи. И чтобы выразить все то, что я хочу, -- а чувства дробятся в небезупречной ясности слов -- я просто погружаюсь в молчание.

Перевод Т.Балашовой

Поэмы экстаза

Я плачу

Ты сказал, что любишь меня, поэтому я плачу. Ты сказал, что возьмешь меня на руки и пронесешь по всем лесам и долинам...

Неожиданным счастьем ты выстрелил в меня. Это счастье я могла бы впитывать, капля за каплей, как воду пьет больной, а ты захотел, чтобы я утолила жажду в водопаде.

Припав к земле, я буду плакать, пока душа не воспримет твои слова...

Лицо мое, глаза и разум слышали твое признание, душа еще не верит.

На исходе этого божественного вечера я вернусь домой, словно в забытьи, касаясь деревьев на пути... Я шла этой тропой утром, но не узнаю ее. С удивлением взираю я на небо, долину вокруг, деревенские домики, не зная, как назвать то, что меня окружает, -- ведь я забыла обо всем на свете.

Завтра утром, едва проснувшись, я попрошу, чтобы меня окликнули; лишь услышав свое имя, поверю в происходящее. И поверив, разрыдаюсь от счастья. Ты выстрелил в меня этим счастьем!

Перевод Т.Балашовой

Бог

А теперь поговорим о Боге, и я пойму тебя.