Избранная страны драконов

Мышцы тела напряглись, хвост колотил землю, с корнем выдирая траву. Чужакам я не рада, на моей территории никому не рада. В сознание ворвались смутные картины, чужой разум пытался мне что-то передать. Не поняла его – нарушителя покоя, толкнувшего меня в водоворот событий, которые не понравились. Встав на лапы, зарычала на чужака, чтоб убирался вон. В моей голове туманные образы наползали друг на друга, мне больно, я сопротивляюсь. И вдруг почувствовала, как волнуется чужой разум, как боится за меня, переживает, что я не пойму. Кровь отозвалась на его мысленный призыв.

Брат? Я почувствовала родную кровь.

Успокоилась, глядя в глаза дракона. Тяжелая волна воспоминаний накрыла меня. Здесь люди, хрупкая фигура девушки рядом с высоким парнем, незнакомые голоса, как через толщу воды. «Соня» — прорвалось в моё сознание зов чужака. Прочь! Уйди! Мне ничего не надо, мне не нужны странные образы.

Рядом с драконом появился человек. Откуда он взялся? Мои ноздри ощутили его запах. Опасность!

— Соня, — громко произнёс он, — я принёс твои камни, — он протянул ладони, на которых лежат чёрные булыжники с шершавыми боками и блестящими вкраплениями, — твои камни, Соня! Кеп и Мия! Вспомни!

Мозг взорвался болью, я припала к земле. Дикая боль и темнота в глазах, ударилась головой о землю, изгоняя её из своего тела. Зубы клацнули, пасть наполнилась пеной, клочьями летящей на землю. Почему человек рядом со мной? В моих глазах боль и ненависть, убью его! Он протянул руки, положил камни на голову.

— Соня, Соня, очнись. Прошу тебя.

Головой сбила врага с ног, наступила лапой на неподвижную жертву, острые когти впились в его мягкое тело. В ноздри ударил знакомый запах. Знакомый? Серебристый дракон протяжно зарычал, в его рыке странные тягучие звуки.

— Соня, это я, Эрвин. Вспомни меня. У тебя есть мама и бабушка, твой дом в Поваринске. Тебе надо вернуться. Я не успел сказать. Я люблю тебя, Соня, с самого первого взгляда. Живи в Поваринске, только очнись.

От звука его голоса в глубине моего сознания лопнула невидимая струна, и жуткий страх пронзил меня. Я падаю в чёрную пропасть небытия, меня затягивает всё глубже и глубже туда, где нет света, где нет никого. Неужели я навсегда исчезну, останусь одна в этом мире?

«Эрвин!» — молнией вспыхнуло в затуманенном разуме.

Сознание раздваивалось, я, словно вне своего тела, наблюдала себя со стороны. Алая дракониха оскалилась, чтобы перегрызть горло человеку, лежащему перед ней. Она хочет уничтожить того, кто позвал её в этот мир и привязал к себе так, что не разорвать ни одной силе.

Эрвин — мой свет, моё дыхание, моё наваждение!

С отчаянием рвутся оковы разума, я впускаю в себя огонь, готовый пожрать меня изнутри. Пусть Эрвин готов принять смерть от меня, но я смогу защитить его. Взрыв подкидывает над землей, разрывает на мелкие атомы моё тело, чтобы в следующую секунду собрать другую сущность: хрупкую и беззащитную.

Стук сердца замедлился, я не слышала его, вцепившись в землю руками, не в силах вдохнуть. В тот же миг Эрвин прижал меня к себе, я сделала отчаянный вдох, будто вырвалась на поверхность из стометровой глубины.

— Соня, — хрипло прошептал в макушку, — любимая, — на этом слове голос его сорвался. Он гладил по волосам, целовал, прижимал к себе осторожно, как хрупкую драгоценность, — замерзла?

Эрвин снял безрукавку и натянул на меня. Я действительно дрожала. Хотя после обращения на мне не было одежды, но сейчас не холод сотрясал моё тело, а страх. Осознание, что навсегда могла остаться алой драконихой, в теле которой так легко и просто забыть себя. Не отрываясь, посмотрела в любимые голубые глаза.

— Мы искали тебя два дня, — Эрвин судорожно вздохнул, в его глазах блеснули отголоски отчаяния и боли. Он никогда не показывал своей слабости, но сейчас я отчётливо поняла, что стала его слабостью.

— Я верил, что ты справишься.

Слёзы водопадом из глаз.

— С тобой, — прошептала, сильнее прижимаясь к нему, — с тобой я сильная.

Шершавый язык прошёлся от подбородка до лба.

— Горыныч, — отпихнула улыбающуюся морду дракона, когда только успел подойти, — язык, как тёрка.

Мне было бесконечно хорошо в объятиях Эрвина. В венах бурлило чистое неразбавленное счастье. Я маленький листочек, оторвавшийся от веточки, зацепившийся за тоненькую паутинку. Этот листочек воспарил между небом и землей в счастливом неведении о завтрашнем дне.

Куда занесёт одинокий листочек в следующую минуту, неизвестно, но это не важно. Сейчас, когда мы вместе, я хочу выпить до донышка своё незамутнённое счастье. Эти блаженные часы я буду помнить всю жизнь, черпая из них, как из источника, свою силу и стойкость.

— Полетим в Овечечку? — спросил Эрвин.

— А мне можно?

— Тебе… можно всё. Ты единственная волшебница во всей Верховии, поэтому можешь делать всё, что угодно. Ты и так живешь по своим законам, с самого начала, как появилась здесь.

— Ты сбежал? — я поглядела в измученное лицо Эрвина. Он поцеловал меня в висок, нежно заправил выбившуюся прядку за ухо, не торопясь с ответом.